Покровские ворота

Из комнаты Велюрова негромко доносится его голос. Он поет на мотив «Ласточки».

Голос В е л ю р о в а.

«Я мозаики страшный любитель
И к тому же приличный поэт,
посылаю тебе, милый зритель,
Свой сердечный эстрадный привет».

По коридору несколько раз пробегает Савва, то с блюдом, то с чайником. То скрывается в комнате, то появляется вновь.

«Пой, ласточка, пой,
Мир дышит весной.
Пусть поджигатель вопит и шипит,
Голубь летит!»

Тихая мелодия. Бьют часы. Появляются Маргарита, Орлович и Савва. Позади мерцает Хоботов.

С а в в а (чуть навеселе). Штихель штихелю рознь. Одно дело спицштихель, и совсем другое — больштихель.

Н и н а. Признаюсь, я не знала.

С а в в а. Для рельефных работ употребляется только больштихель.

М а р г а р и т а. Савва Игнатьич, помоги одеться. (Орловичу.) Это фанатик своего дела.

О р л о в и ч. Да, за ним ощущается нечто подлинное.

С а в в а. И не вздумайте обойтись без рифлевки и шаберов.

М а р г а р и т а. Одержимый.

Н и н а. В этом его обаяние.

С а в в а. Я имею в виду — при рельефных работах.

Н и н а. До свиданья. Спасибо. Чудесный вечер. Лев Евгеньич, не забывайте нас. (Тихо.) И мужайтесь.

Х о б о т о в (вздрогнув). Что?

Н и н а. Вы — молодчина. Уважаю вас.

Х о б о т о в (нервно). Вы — о чем?

О р л о в и ч (Маргарите). Доброй ночи. Мне нравится ваш избранник. Я человек ироничный и злой, но не могу не согласиться, в нем действительно есть начиночка. (Хоботову.) Коллега, мой нижайший поклон. (Молча, но выражая взглядом высшую степень участия, несколько раз трясет его руку, которую Хоботов безуспешно старается освободить.)

М а р г а р и т а. Вы на трамвае — до метро?

Н и н а. Авось попадется зеленоглазик.

В с е в м е с т е. До свидания. Заходите. Спасибо за вечер. Спасибо вам.

Орловичи уходят.

М а р г а р и т а. Как я устала. (Савве.) Что это вдруг тебя понесло со штихелями?

С а в в а. Тонкая вещь, Маргарита Павловна. Поспешишь — людей насмешишь.

М а р г а р и т а. Мера, мой друг, — великое дело. (Хоботову.) А ты мог держаться чуть поживей.

С а в в а (осторожно). Надо понять. Человек тоскует.

М а р г а р и т а. Убеждена, что с этой Милочкой ты не в пример красноречивей.

Х о б о т о в. Во-первых, с Людочкой! А во-вторых, убедительно прошу не поминать ее имени всуе.

М а р г а р и т а. Ву зэт ридикюль.

Х о б о т о в. И тем не менее. Всуе прошу не поминать.

М а р г а р и т а. Милый, надо тебе поколоться.

Хоботов хочет что-то сказать.

Спать, спать. Меня ноги не держат.

С а в в а. Сей момент. Разочек курну.

Маргарита уходит.

Х о б о т о в (опускаясь на сундук). Савва! Я на грани отчаянья!

С а в в а (садится рядом, кладет руку ему на плечо). Лев Евгеньич, не убивайся. Право слово, все образуется. Дай срок, мы с Маргаритой распишемся. К весне квартира будет готова. Съедем — гуляй в свое удовольствие.

Х о б о т о в. Много воды утечет до весны.

С а в в а. Женщину тоже надо понять. Девушек водишь. Ей неприятно.

Х о б о т о в. Да не вожу я! Это другое! Савва, об этом не говорят!… Имеющие глаза да видят! Если б ты знал, чего мне стоил этот проклятый вечер! (Кладет голову ему на плечо.)

С а в в а (гладит его волосы). Ну, успокойся. И не тоскуй. Ты потерпи. Иногда приходится.

Голос М а р г а р и т ы. Савва Игнатъич!

Надо идти. Понял, Левушка? Потерпи. (Уходит.)

Хоботов встает, еле передвигая ноги, заходит к себе и закрывает дверь.

По коридору проходит Алиса в халатике, тушит большой свет и уходит. Теперь коридор освещает тусклая лампочка. Бьют часы. Раз, два, три, четыре. Тишина. Далекая, еле слышная мелодия. Осторожный поворот ключа, скрип двери. Входит Костик.

К о с т и к (оглядев коридор). Спит родимый аквариум, спит… (На носках проходит в свою комнату.)