Покрышкин

… Более шестидесяти лет минуло с того лета, но страсти вокруг дня 22 июня так и не остыли. Предатель-перебежчик В. Резун в начале 1990-х годов озвучил одну из самых мрачных акций информационной войны. Наползла на Россию миллионнотиражная льдина лжи, повторяющей Гитлера и Геббельса.

Конечно, в политических интригах правителей предвоенного мира трудно найти следы альтруизма. Сталин хотел, чтобы Германия воевала на Западе. Запад делал все, чтобы Гитлер двинулся на Восток. Известный специалист-международник, в течение ряда лет — чрезвычайный и полномочный посол СССР в ФРГВ. М. Фалин ныне говорит о том, что «Гитлер отправил Гесса в Англию сговариваться о создании альянса англо-саксонских наций против, как они говорили, «еврейско-большевистского» Советского Союза. Предлагалось разгромить и разделить нашу страну. Германия собиралась править на континенте, взамен Англии были даны обещания не захватывать ее колонии.

На войну с СССР Германию толкали и США. Кстати, полный план «Барбаросса» американцы получили еще 10 января 1941 года. Советский Союз ими не был проинформирован об этом».

Не опасаясь «второго фронта», Гитлер двинул на Восток свои лучшие силы — 77 % пехотных дивизий, 90 % танковых, 94 % моторизованных, 70 % люфтваффе.

Все тайны Второй мировой войны раскроются, вероятно, только на Страшном суде…

Покрышкин и его однополчане были свидетелями «балканской прелюдии» плана «Барбаросса». Апрельским утром 1941-го на аэродром в Бельцах приземлился бомбардировщик «савойя», на борту которого находилась группа генералов и офицеров ВВС Югославии. Они прилетели, не желая оставаться в своей стране, которую оккупировала Германия. Югославов после завтрака в летной столовой направили в штаб округа, в Одессу. Как пишет Покрышкин: «Весь день летчики полка обсуждали это важное событие. Оно еще раз заставило всех нас как-то по-новому оценить международную обстановку… Война стояла у наших границ».

27 марта в Белграде поднялось народное восстание против собственного правительства, присоединившегося к Тройственному пакту после тайных переговоров с Гитлером. Во главе восстания была группа высших офицеров ВВС. Сербы не желали быть на стороне Гитлера. Их лозунгами были «Боле рат, него пакт» («Лучше война, чем пакт») и «Боле гроб, него роб» («Лучше в гробы, чем в рабы»). Король Петр II и новое правительство предложило Советскому Союзу заключить военно-политический союз. Как пишет американский историк и журналист У. Ширер: «Переворот в Югославии вызвал у Гитлера один из самых диких приступов ярости за всю жизнь… Гитлер объявил о самом роковом из всех своих решений: «Начало операции по плану «Барбаросса» придется отодвинуть на более поздний срок в пределах четырех недель». Люфтваффе разрушили Белград, в руинах погибло более 17 тысяч человек. Территория страны была оккупирована. Но захват России теперь предстояло осуществить в более короткие сроки… Эта задержка… оказалась роковой».

Впоследствии партизанская война в Югославии постоянно притягивала к себе значительные силы вермахта. Судьба сербов и русских неразрывна в мировой истории. За ударом по Сербии следует удар по России…

… В августе летчики впервые с земли видели трагедию беженцев, бредущих на восток по дорогам Украины. В последние годы жизни Александр Иванович хотел написать художественную повесть «Один во вражьем небе» о летчике, павшем в 1941 году. В архиве семьи среди набросков к этой ненаписанной книге сохранилась страница с подзаголовком «Школа ненависти»:

«Чтобы победить врага — надо не только научиться хорошо воевать, но и ненавидеть…

Он остановился и смотрел на это переселение народа. Вот худая рыжая лошадь тянет скрипящую колесами телегу, нагруженную домашним скарбом. Правит ей худенькая старушка в крестьянской одежде. За ней на вещах сидит другая пожилая женщина и успокаивает плачущих детишек.

За телегами идут старики, женщины и подростки… Все с узлами и мешками, заброшенными за спину. Все они в помятой и пропыленной одежде, почерневшие от пути и невзгод. Подростки с любопытством смотрят на него, переговариваясь между собой. Пожилые и старые мельком бросают взгляды, в которых — мучение и укор. Их взгляд как бы говорит: смотри, как мы мучаемся, смотри, на что вы нас обрекли.

Хотелось от этих взглядов провалиться, но Алексей говорил себе: смотри и учись ненавидеть тех, кто обрек этих людей, весь твой народ на эти страшные мучения. Учись ненавидеть врага, пришедшего в твой дом с огнем и мечом.

Он стоял под взглядами беженцев, чувствуя себя, как преступник, прикованный к позорному столбу».

Мимо аэродрома 55-го полка двигались тракторы с прицепленными к ним комбайнами, пастухи гнали стада коров и овец.

Угрюмо шли новобранцы в красноармейской форме, но без оружия: «Винтовок не выдали. Где-то должны будем получить…»