Покрышкин

IX. Роман на берегах Каспия

Только тот, кто был беспредельно несчастлив, способен испытать беспредельное блаженство... И никогда не забывайте, что, пока не настанет день, когда Господь отдернет перед человеком завесу будущего, вся человеческая мудрость будет заключена в двух словах. Ждать и надеяться.

А. Дюма. Граф Монте-Кристо

И на склоне лет любил А. И. Покрышкин перечитывать «Граф Монте-Кристо», именно этот роман Александра Дюма. Начинал вечером и закрывал последнюю страницу к утру...

Мир художественных образов, литературы был для советских людей особенным высоким миром. Читательский феномен той поры едва ли когда-нибудь повторится. Герои книг становились почти реальными вдохновителями и собеседниками, поверенными лучших дум и стремлений. Поэтому сейчас они способны многое рассказать о своих верных читателях...

Что же влекло Покрышкина к знаменитому роману?

В истории французского моряка Эдмона Дантеса, как и в истории капитана ВВС Красной армии, — море и прекрасная девушка на берегу, ядовитая клевета и разлука, низверженные враги и могущество, обретенное через страдание... Но, конечно, все в истории русского летчика окрашено суровым колоритом сороковых годов. Место действия — не цветущая гавань Марселя, а выжженное солнцем it с нарядное побережье Каспия. Дама сердца — не Мерседес, а Мария с погонами сержанта в кирзовых сапогах. Интриган не в наполеоновском мундире, а в гимнастерке с орденом Ленина. Душной черной ночью склонились сообщники над бумагой для трибунала, уводящей на смерть в штрафники...

Тягостные предчувствия стали одолевать Покрышкина в первые же дни пребывания в тылу. В Махачкале летчики пришли навестить однополчанина Героя Советского Союза Викентия Карповича, который долечивался после ампутации руки. Угостить товарищей было нечем, карточки на продукты обеспечивались скудно. А на городском рынке мордастые спекулянты за хлеб и мясо «драли шкуру». Цены оказались такими, что за этот обед Покрышкину пришлось отдать деньги, выплаченные за несколько сбитых немецких самолетов! Вот она, изнанка войны... Не все мужчины призывного возраста лили кровь, рвали силы и нервы на передовой. В горах бродили банды дезертиров.

Проводив Карповича до дома, Александр Иванович решил перед обедом пройтись по берегу моря. Уходящее к горизонту пространство воды и неба всегда влекло его... Но на сей раз нахлынула вдруг несвойственная Покрышкину гнетущая тоска. Куда уже докатились? Почти до песков Средней Азии... Мысли августа 1942 года были потяжелее мыслей 1941-го, когда можно было объяснить все вероломством и внезапностью...

Переход от страшного напряжения боевых вылетов к тыловому бездействию был слишком резок. Такое внезапное торможение на полном ходу болезненно потрясло. У многих «дымились» и «горели» нервы... Была даже игра в «русскую рулетку». Погиб летчик-орденоносец, для которого роковым стал последний поворот револьверного барабана.

Ни о каких «реабилитациях» переутомленных летчиков, больше года с боями отступавших, не заходило тогда и речи. Только с 1943 года, и то не всегда, летный состав стали направлять с фронта в дома отдыха.

В затылок Покрышкину направлены со стороны начальства недобрые пристальные взгляды... В разговорах с командиром полка Исаевым постоянно «высекались искры». Комполка — всегда рядом, это не отдаленный комдив Осипенко, от гнева которого спасал Виктор Петрович Иванов. Очередная стычка произошла на днях, когда Покрышкин выступил против того, чтобы самолеты, передаваемые перед уходом с фронта 45-му полку, перегоняли молодые летчики 16-го гвардейского. Их, уже обстрелянных бойцов, не вернули бы обратно в родной полк. Покрышкин предложил: «яки» должны перегнать он сам и командиры звеньев. Исаев вновь крайне раздражен инициативой непокорного комэска. Опять ему надо больше всех! В одном из селений комполка встречает Покрышкина, прилетевшего на угнанном из Ставрополя МиГе, спасенном от немцев, фразой: «О тебе не забудешь...»