Покрытый Льдом (ЛП)

— Ну, в субботу вечером буду.

Рука Зака слегка сжимается на моей талии.

— Это цвет твоего платья?

Я медленно киваю.

— Его выбрала Кейт.

Прикусив губу, он удерживает мой взгляд слишком долго. Слишком долго, чтобы я могла сопротивляться, и автоматически провожу языком по нижней губе.

Его глаза тут же опускаются к моим губам, в них читается чистая потребность.

— Если я поцелую тебя, ты отстранишься?

Моё сердце колотится о грудную клетку.

— Я должна.

– “Должна” отличается от “хочу”.

— То, чего мы хотим, и то, что мы должны делать — это две совершенно разные вещи, Зак.

Он прижимается своим лбом к моему, когда обе его руки опускаются на мои бедра.

— Когда я снова увижу тебя после того, как ты улетишь домой в воскресенье?

На следующий день начинаются занятия в школе, а в октябре у него начинается хоккейный сезон.

— Какое — то время мы не увидимся.

Он глубоко вздыхает.

— Позволь мне поцеловать тебя.

— Зачем? Чтобы мы могли вернуться к тебе и снова переспать, а потом я уеду через два дня? Никакой дружбы с привилегиями.

Он возражает против моих слов.

— Ты никогда не будешь для меня этим.

— По определению, именно этим мы и были бы. Нам нужно двигаться дальше после этого лета.

Его лицо искажается, он всё ещё прижимается к моему.

— Не знаю, смогу ли я, Ракета.

— А какой у нас есть выбор? У тебя своя жизнь здесь, в Сиэтле, а у меня своя, на другом конце страны.

Наши губы в сантиметрах друг от друга, и я чувствую тепло его дыхания на своих щеках.

— Ты будешь встречаться с другими людьми?

Я хочу, чтобы лёд растаял у меня под ногами и поглотил меня целиком.

— Ты хочешь честный ответ или тот, который, я думаю, ты хочешь услышать?

Он протягивает руку и проводит мозолистым большим пальцем по моей щеке, глядя мне прямо в глаза.

— Мне всегда нужна твоя честность, а у тебя всегда будет моя.

Я тяжело сглатываю в отчаянной попытке прогнать комок, образовавшийся в моём горле.

— Прямо сейчас я не могу смотреть дальше того, что мы разделили. Но однажды, возможно. А как насчет тебя? — я задаю вопрос, но на самом деле не хочу слышать ответ.

Я наблюдаю, как напрягается его горло, когда он пытается переварить мой ответ.

— Я не вижу дальше тебя и того, что у нас есть. Я знаю, что дал себе много обещаний три месяца назад. Но если бы ты была здесь, в Сиэтле, и если бы ты думала, что хоккейный образ жизни — это то, чего ты хочешь, тогда я бы стоял здесь и просил тебя стать моей девушкой.

Мои ноги почти подкашиваются подо мной, но на этот раз это не имеет никакого отношения к моему равновесию на льду.

— Т — ты хочешь, чтобы я была твоей девушкой?

Он кладет руку мне на затылок, и я поднимаю голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Если бы звезды сошлись, тогда да. Я многое чувствую к тебе. Вещи, которые пугают меня до чертиков, но я не могу продолжать игнорировать их. Они здесь укрепились, и я устал отталкивать их.

— Я не знаю, что сказать.

— Тебе не нужно ничего говорить. Если что — то когда — нибудь изменится для тебя, и ты подумаешь, что могла бы прожить свою жизнь здесь, со мной, тогда знай, что я буду ждать.

Мои руки взлетают вверх, и я запускаю пальцы в его мягкие каштановые волосы.

— Мне нужно время. Я знаю, что мне нужно изменить свою жизнь, но мне нужно время, чтобы всё обдумать. Всё происходит так быстро, и я…

— Я не прошу ответа, Ракета. Я просто раскрываю свои карты. И на каждой написано твоё имя.

Мое сердце колотится так сильно, что я слышу его у себя в ушах.

— Ты всё ещё хочешь поцеловать меня?

Он снова приближает свои губы к моим. Раньше они были так близко, но сейчас их разделяют миллиметры.

— Я хочу, чтобы ты была моей девушкой, поэтому для меня целовать тебя — всё равно что дышать.

— Тогда поцелуй меня.

Я ожидаю, что его губы прижмутся к моим, но этого не происходит. Вместо этого его ладони оказываются у меня под бедрами, и я обвиваю ногами его талию, держа руки на его затылке. Медленно, и его губы томно скользят по моим, он катит нас к краю катка и сажает меня на борт перед скамейкой игроков.

Раздвигая мои ноги, он скользит между ними.

— Как насчет этого? С этого момента и до того дня, когда я надеюсь назвать тебя своей, я буду только целовать и обнимать тебя. Я не пойду дальше, пока ты не скажешь мне, что готова.

— Но разве это не будет мучительно для тебя?

Он смеётся и целует уголок моего рта в то же самое место, что и всегда.

— Да, но мы идем в твоем темпе.

— Хорошо.

— Ладно, Ракета, — он целует это место ещё раз.

— Что там такого особенного? — я указываю на то место, куда он поцеловал.

Его глаза светятся теплотой.

— Я знаю, что у меня не должно быть любимицы, и не говори остальным, но там моя любимая веснушка.

ГЛАВА 26

ЛУНА

Я прихожу к выводу, что у всех игроков НХЛ есть частные лифты.

Набирая код, который прислала мне Фелисити, я нервно барабаню пальцами по золотым перилам вдоль задней стены, ожидая, когда лифт достигнет пентхауса.