Покрывало Изиды

Караванщики использовали проводников, не потому что плохо знали местность и боялись заблудиться, а как дополнительную охрану и разведку. Караваны передвигались исключительно ночью, а днём прятались от советских разведгрупп и вертушек в горных пещерах, ущельях или небольших кишлаках. Тем временем местные проводники, чаще всего из числа пастухов, “прощупывали” предстоящий ночной переход в поисках возможной засады. Наткнувшись на правительственных солдат или советский спецназ, они сообщали об этом караванщикам и те либо меняли маршрут, либо ждали пока патруль не уйдёт на другой участок. Лучшими проводниками были подкупленные бойцы Царандоя. Они, не вызывая никаких подозрений, свободно передвигались по горам и днём и ночью и без промедлений предупреждали караванщиков об обнаруженной ими засаде.

Капитан Раджиб помогал душманам не столько из-за денег, сколько из-за страха. Он никогда не имел никаких политических убеждений и с лёгкостью признавал любую власть. Двадцать лет назад, начиная службу в пограничной страже, Раджиб присягнул на верность королю Захир Шаху. В семьдесят третьем году после государственного переворота сразу же признал президентом бывшего премьер-министра Мухаммеда Дауда. После Апрельской революции и публичной казни диктатора Дауда он поочерёдно поклялся в верности лидерам Народно-демократической партии – сначала Мухаммаду Тараки, а потом его палачу Хафизулле Амину. После убийства самого Амина и прихода к власти просоветского Бабрака Кармаля в стране началась полномасштабная гражданская война. Капитан Раджиб как всегда выбрал сторону очередного кабульского правительства и не прогадал. Правда, когда в кишлаке вспыхнул бунт против новой власти, ему с семьёй пришлось поспешно бежать в Кандагар. Но уже через пару месяцев он вслед за советскими солдатами вернулся в родной Фарум и возглавил новую силовую структуру – Царандой. Эта должность и семьдесят пять хорошо вооружённых бойцов делали капитана Раджиба реальным и полновластным хозяином района.

Капитан наслаждался своим всемогуществом почти год – до тех пор, пока в его кабинет не зашёл один из местных старейшин и сообщил, что сегодня ночью в заброшенном караван-сарае на окраине кишлака его будет ждать один очень уважаемый человек. На встречу надо идти одному и без оружия. Раджиб хотел было послать к чёрту и старика и его таинственного гостя, но какой-то внутренний голос остановил его от этого опрометчивого шага, и ночью он в одиночку отправился в указанное место. В полуразрушенном караван-сарае его действительно ожидал некогда очень уважаемый человек – бывший начальник Кандагарской полиции полковник Башимкар. Ещё в семьдесят девятом году он не принял Апрельскую революцию, поднял в городе неудачный мятеж и после его подавления бежал в Пакистан. С началом Гражданской войны он возглавил местных джихадистов, попытался снова захватить власть в Кандагаре, но потерпел сокрушительное поражение от советских войск и теперь скрывался где-то в горах. Несмотря на то, что по слухам в его отряде оставались не более двадцати плохо вооружённых и не представляющих реальной опасности бойцов, уничтожение банды Башимкара являлось основной задачей Фарумского Царандоя. Однако капитан Раджиб, жалея собственных солдат и не желая вступать в открытое боестолкновение, поисками мятежного полковника практически не занимался. И вот теперь Башимкар тоже один и с пустыми руками стоял перед ним собственной персоной. Он вежливо поздоровался и самоуверенно произнёс:

–Капитан, мне нужна твоя помощь.

Раджиб, наивно подумав, что полковник решил сложить оружие и пришёл обговорить какие-то условия капитуляции, так же твёрдо ответил:

–Я тебя слушаю.

–Мне нужны проводники.

–Кто?– недоумённо уточнил капитан – ему показалось, что он ослышался.

–Твои проводники для наших караванов,– флегматично пояснил Башимкар.– Два раза в месяц на два ночных перехода от Фарума до Лагата или Баладая. Я плачу хорошие деньги – по пять долларов каждому бойцу и пятьдесят лично тебе. А ещё я буду покупать у вас мак и коноплю.

Раджиб буквально позеленел от такой наглости.

–Ты понимаешь, кому ты это предлагаешь?! Я думал, что ты пришёл сдаваться!

–Сдаваться?– дерзко рассмеялся Башимкар.– Да у меня бойцов сейчас больше чем в твоём собачьем Царандое. И весь кишлак поддерживает меня. Если я прикажу – вас всех как мух перебьют за полчаса.

–И тогда шурави уничтожат кишлак,– резонно возразил Раджиб.

–Шурави как пришли, так и уйдут. А мы здесь навсегда. Сколько в Кабуле было в последние годы правителей? Захир Шах, Дауд, Тараки, Амин. И где они теперь? Вашему Кармалю тоже недолго осталось. Ты хочешь, вместе со своей семьёй, отправится в ад вслед за ними?– популярно обрисовал перспективу Башимкар.

–Не смей трогать мою семью!– вскипел капитан.

–А почему я не должен её трогать?– ухмыльнулся бывший полковник.– Новая власть и шурави не жалеют наши семьи. Ни жён, ни детей…

Раджиб ничего не ответил. Башимкар принял его молчание за согласие и безапелляционно произнёс: