Покрывало ночи

Курт только рукой махнул. Ему казалось, что хуже его денгерского ремесла и на свете не сыщешь, а вот поди ж ты — Богам еще хлеще того приходится. И притом ведь нищему босяку, кое-как дергающему струны, хоть иногда хоть что-то да подавали за его работу. Мало ли на свете глухих? А вот сегодня он целый день трудился в качестве Бога — и что-то не заметил никакой платы. Считается, что это он должен всем все давать. Бедные Боги! И как они терпят, бедняги? А может, он неправильно себя повел?

В довершение всех бед Курту захотелось есть — да так, что хоть помирай. Еще бы. Он ведь и не ел ничего сегодня… да и вчера тоже. Какое-то несчастное яйцо и бутылка вина. Даже для человека этого маловато. А уж для Бога… кстати — а где там этот жрец? Его похмелье должно было давно пройти. Вот пусть и добудет еды для своего повелителя. Курт поискал глазами. Протрезвевший жрец сидел неподалеку: смотрел на Воплощенного Бога и ждал приказаний.

— Протрезвел? — спросил у него Курт.

Жрец мигнул и вскочил на ноги.

— Хорошо было? — продолжил Курт.

Вместо ответа жрец низко, благодарно поклонился.

— Замечательно, — проговорил Курт. — Рад, что тебе понравилось. А теперь отвечай: у вас что, богов совсем не кормят?

— К-кормят! — испуганно выпалил жрец. — Об-бязательно к-кормят!

— В таком случае — где завтрак, обед и ужин?!!! — рявкнул Курт.

Жрец подскочил на месте, крутанулся волчком и бросился прочь.

— Как он только потолок не прошиб? — хихикнул Мур. — Нет, ты определенно делаешь успехи! Еще немного, и из тебя такой боженька получится, что только держись…

— Сам такой! — проворчал Курт. — Никогда не думал, что в мире столько людей… и что все они окажутся психами. Никогда не думал, что мне придется все это выслушать…

— Тебе еще и выполнить все это придется, — ввернул посох.

— Вот-вот. — мрачно кивнул Курт, — Но что меня при этом еще и кормить не будут… по-моему, это подлость! Нет?

— Боюсь, они просто не подумали, — заметил Мур. — «Ваша Божественность не изволили приказать»… что-нибудь в этом роде. Видел, как этот жрец бросился выполнять приказ? А он, между прочим, весь день тут просидел. Глаз с тебя не спускал. Может, он весь день этого приказа ждал? А ты молчишь. Ну, молчишь так молчишь. Молчишь — значит, не изволишь. Ты — Бог. Тебе виднее.

— Если он только попросту не сбежал, — вздохнул Курт. — Тогда я этот алтарь сожру. Вот честное слово, использую служебное положение. Превращу его в булку и съем!

Однако жрец не сбежал. Скрипучая дверь храма вывела сложную музыкальную руладу, и Курт узрел тощий зад жреца. Жрец впятился внутрь храма, развернулся и взгляду Курта предстало то, что окончательно примирило его с мирозданием. Вкусить радостей использования служебного положения в личных целях Курту так и не довелось.

— Мне кажется, я не стану превращать алтарь в булку, — задумчиво сообщил он посоху.

— Пожалуй, — важно согласился тот. — Вряд ли она оказалась бы свежей.

В руках жреца был поднос с едой.

Мясо. Виноград. Сдобный хлеб. Кувшин с вином. Сыр.

— Ты меня спасаешь, — прочувствованно сказал Курт жрецу. — Тащи все это сюда! Ставь на алтарь.

Жрец приблизился и с поклоном водрузил поднос на алтарь. Засим он шагнул назад и еще раз поклонился.

— Ну, вот и славно, — усмехнулся Курт, приступая к еде. — Ты это… ну, в общем, заканчивай кланяться! Иди сюда. Садись вот рядом. Алтарь широкий. Да не таращь ты глаза! Воплощенные Боги, знаешь ли — компанейские ребята. Так что не стесняйся, и если что не так — говори прямо.

Жрец со страхом и благоговением приблизился.

Сесть на алтарь?

Немыслимо!

Ослушаться Бога?!

Нашли дурака! Сами ослушайтесь, если такие умные!

Сел.

Бог устроил поудобнее свой говорящий посох, велел угощаться и чувствовать себя как дома. Жрец очень старался. Он сидел, ел и боялся.

6

Архимаг был недоволен?

Недоволен — это слабо сказано!