Покрывало ночи

— Я тебя сам как-нибудь приложу! — грубо пообещал Архимаг. — Беги, зови Зикера, раз сам ни на что не способен! Уж Зикер-то знает, что делать с этой вашей проклятой Башней! Распелись, паникеры! Ах, Башня! Ох, Башня! А я говорю — тьфу Башня! В печенках у меня эта самая Башня! Подумаешь, горе. Ну, что стоишь, идиот? Беги. Зови Зикера! Шевелись, пока цел!

— Но… Ваша Милость… ведь Зикер… Зикер…

— Что такое?! — заорал Архимаг. — Я сказал — зови Зикера! Что, неясно?!

— Я не могу… не могу исполнить… исполнить ваше…

— Кошмар! — простонал Архимаг. — Где я?! С кем я работаю?! Одни недоумки! У тебя две ноги, тупица! А во рту — язык. Отвечай, сын больного ежика и рогатой свиньи, почему ты не можешь ножками добежать до Зикера и языком передать ему мое повеление?!

— Потому что его нет, — выдавил Старший Магистр Глорен. — И я не знаю, куда он направился. А только его нет. И Башни его нет. Он ушел и… и унес Башню.

— Кто ушел?! — заорал Архимаг — уже понимая, но еще не желая верить.

«Обманул. Бросил. Предал».

— Зи-зикер у-ушел… — выдохнул Глорен. — Он… он бежал! Скрылся! Нет его. И… и Башни… Башни нету… совсем нету…

Внезапно Архимаг почувствовал себя совсем усталым.

— Иди, — сказал он Глорену. — Сгинь, лягушка мокрая. Я тебя потом испепелю.

9

Верховный Король всея Оннера Эруэлл Первый и его будущий Министр Двора Винк Соленые Пятки пили пиво. Вообще-то с утра пораньше добрые люди пива не пьют, но… разные бывают обстоятельства. Иногда напиться гораздо, лучше чем не напиться. В процессе употребления означенного напитка Эруэлл сбивчиво пересказывал Винку отдельные фрагменты своего сна.

— Линарду нужно рассказать, — дослушав заявил Винк Соленые Пятки. — Обязательно нужно. У него в таких делах опыта побольше нашего. А вообще… повезло тебе, командир. Маги эти — наглые попались! Наглость их подвела, вот что.

— Точно, — кивнул Эруэлл. — Наглость.

— … вот такие дела, — растерянно закончил Эруэлл.

Линард долго молчал, глядя на своего Короля. Потом улыбнулся.

— Хорошо, — неожиданно сказал он. — Мне нравится.

— Хорошо?! — возмутился Эруэлл. — Какой-то поганый маг забрался в мой сон!

— Ты говоришь, что тебе он все это показывал, а сам не видел?! — живо перебил его Линард.

— Ну да, — чуть удивленно ответил Эруэлл. — Что ты этим хочешь сказать?

— Очень хорошо, — счастливо вздохнул Линард. — Лучше и быть не может!

— Объяснись! — рассердился Эруэлл. — Что ты имеешь в виду?!

— Монарх не должен сердиться, — поморщился Линард. — Неприлично. Монарх должен гневаться. Вот так! — Линард соорудил на своем лице такое, что Эруэлл вздрогнул. Потом вздохнул. — Экий ты непонятливый. Учу тебя, учу… Ладно. Об этом потом как-нибудь. А теперь — главное. Раз маг этот сам ни черта не видел, значит, не его это видения, а твои. Значит, не колдовской морок, а правда. Они бы сами к тебе пришли, видения эти, просто не сейчас. Он, маг этот, сумел — раньше времени вытащил, заклинание соорудил — а увидеть не смог. Сил не хватило. Не так просто подсмотреть видения Верховного Короля Оннерского Союза. Древняя магия все еще хранит их. Ну, а раз эти видения твои, значит, где-то все это есть. И воскресший Оннер, и твоя счастливая семейная жизнь, и все твои друзья, и прочие, волей ли неволей связавшие себя с этим делом. В конечном итоге победа ведь — не главное. Победа должна быть утверждением гармонии. А если это не так — чем отличается она от поражения? У такой победы невысокая цена. Она как гнилой товар: выбросить жаль, а продать… кто такую купит? За такую никто не станет жертвовать жизнью. Но и оставаться в живых ради нее не стоит. И что ты будешь делать ни живой, ни мертвый? Твоя победа не такова. А то, что ты видел, было ее плодами, если ты еще не понял. Твоя победа была гармонией — потому что только достойно сражавшиеся воины могут быть так счастливы после боя. Воин, проливший слишком много крови, плохо спит. А то, что этот твой маг ничегошеньки не видел — ясный знак всем нам. Не морок, не ложные видения твой сон. Истина. Осталось только отыскать тропинку к этой истине.

— Она есть? — тихо, одними губами, спросил Верховный Король.

— Она должна быть, — твердо ответил Линард.

А после баньки-то как хорошо! Вы что думаете, Богу приятно ходить грязным? Ну так я вам со всей очевидностью заявляю: Богу очень неприятно ходить грязным. Это ведь только говорится так, что, дескать, к божественной ауре ни одна грязь не липнет, а на самом-то деле…

На самом деле — кто их там знает, как оно у настоящих-то Богов происходит? А вот Курт за время своей божественной службы изрядно поизвозился. Конечно, ему ничего теперь не стоило починить свою одежонку при помощи магии, а заодно и придать ей более пристойный вид. Особенно удались башмаки. При всей своей внешней неброскости они выглядели настолько божественно, что Курт просто страшился надевать их на ноги. Его так и подмывало не то помолиться им, не то вознести хвалу.

«Чудаки эти верующие! Молятся всяким там Куртам и прочим мелким божествам,» — размышлял он, разглядывая свои башмаки. — «Нет бы обратить свое внимание на вещи воистину божественные».