Покупатель планет

— Я поднял мятеж, сам не понимая этого, — сказал доктор. — Люди могут сказать что хотят, и они могут напечатать по двадцать копий того, что хотят напечатать, и за всем этим стоит куча коммуникаций. Даже противозаконное напечатать. Когда началось Возрождение Человека, мне поручили работать над Испанским языком. Я долго исследовал «La Prensa»[7]. Шутки, диалоги, всевозможные объявления, доклады о том, что случилось в древнем мире. Но потом меня поразила одна яркая мысль. Я пошел в Земной порт и собрал новости с новоприбывших кораблей. Что случилось здесь, что случилось там. Вы и не представляете, Род, насколько это интересно человечеству! И то, что мы делали… выглядело так комично, так странно, так жалко. Конечно, новости поступали в машины, все маркированные «только для официального использования». Я игнорировал это, и напечатал один выпуск — ничего кроме правды. Настоящий выпуск газеты — все одни факты… Я напечатал настоящие новости… Род, рухнула крыша! Все люди, которые понимали Испанский были подвергнуты тестированию. Меня спрашивали, знал ли я закон? Точно, ответил я, я знал закон. Никаких массовых средств общения, не подлежащих цензуре правительства. Новости — мать общественного мнения, мнение — причина заблуждения масс, заблуждение — источник войны. Закон был прост, а то, что я думаю — не важно. Это был всего лишь старый закон. Я ошибся, Род, ошибся. Они не обвинили меня в нарушении новых законов. Они обвинили меня в бунте… против Содействия. Они приговорили меня к немедленной смерти. А потом они вынесли этот суровый приговор, приговор: прочь с планеты и всего хорошего. Когда я попал сюда, они выпустили меня, поставив условие, чтобы мои действия были лояльны. Но я не могу разгадать загадку: в любой момент я могу вернуться на Землю. Тут нет никаких проблем. Если они думали, что мое злодеяние до сих пор имеет отклики, они наказали бы меня, погрузив в сон, или выслали бы прочь с этой планеты еще куда-нибудь. Если они думали, что это неважно, они бы восстановили мое гражданство и просто посмеялись над случившимся. Но они не знают как одержать над этим верх. Мой квазичеловек изучил Испанский и квазилюди хранят эту газету в тайне. Я даже не могу себе вообразить, что чиновники сделают со мной, если обнаружат, что все идет не так, и узнают, кто начал все это. Вы, Род, считаете, что я не прав?

Род посмотрел на доктора. Он не участвовал во взрослых решениях, и его раньше никто никогда не просил об этом. На Старой Северной Австралии люди держались в отдалении друг от друга. Самый подходящий способ делать все правильно — держаться своей возрастной группы.

Желая быть справедливым, он попытался думать как взрослый и сказал:

— Конечно, я думаю, вы, Господин и Врач Вомакт, ошиблись. Но не очень. Никто из нас не станет шутить с такой вещью как война.

Вомакт схватил Рода за руку. Жест был истерическим, почти безобразным.

— Род, — прошептал он очень настоятельно. — Вы — богаты. Вы из влиятельной семьи. Вы могли бы забрать меня на Старую Северную Австралию?

— Почему нет? — спросил Род. — Я в состоянии заплатить за всех гостей, которых приглашу.

— Нет, Род. Я не то имею в виду. Я хочу стать иммигрантом.

Такой поворот заставил Рода задуматься.

— Иммигрантом? — удивился он. — Кара за иммиграцию — смерть. Мы убиваем наших граждан, чтобы не способствовать росту населенности. Как вы думаете, мы дадим чужаку поселиться среди нас? И дадим ему струна? Что вы скажете на это?

— Ничего умного, Род, — ответил Вомакт. — Я не стану снова беспокоить вас этой просьбой. Я не стану снова просить. Это тяжело, прожить много лет, когда за дверью стоит смерть, стоит только позволить. Из-за этого я и не женат. Как я могу так жить? — Причудливая вибрация исказила его лицо, его бодрое настроение исчезло. — У меня есть лекарство, Род, лекарство для доктора, пусть он даже бунтовщик. Вы знаете, что это?

— Транквилизатор? — Род был потрясен вот таким открытым предложением помочь в иммиграции на Норстралию. Он никак не мог привести в порядок свои мысли.

— Работа — мое лекарство, — сказал маленький доктор.

— Работать всегда хорошо, — сказал Род, чувствуя помпезность утверждения. Все волшебство этого дня растаяло.

Доктор тоже почувствовал это. Он вздохнул:

— Я покажу вам старые хижины, которые первоначально построили тут люди с Земли. А потом я пойду работать. Вы знаете, в чем заключается моя главная работа?

— Нет, — равнодушно ответил Род.

— Вы, — сказал доктор Вомакт, с печальной и злой улыбкой, — вам хорошо, но я должен сделать так, чтобы вам было еще лучше. И я должен сделать еще некоторые анализы.

Они добрались до хижин.

Руины не производили впечатления старых. Они напоминали дома скромных ферм Норстралии.

По дороге назад, Род печально заметил:

— Что вы собираетесь делать со мной дальше, сэр и доктор?

— Все, что захотите? — с легкостью сказал Вомакт.

— Прямо сейчас. И что же можно?