Покупка меди (статьи, заметки, стихи)

Философ. Твоими бы устами... Теперь я понял актера. Он тревожится, как бы мы не превратили его в государственного чиновника, в церемониймейстера или проповедника, оперирующего "средствами искусства". Успокойся, этого - не будет. Сценическое искусство можно рассматривать как элементарное человеческое проявление, а потому как самоцель. Этим оно отличается от военного искусства, которое не может быть самоцелью. Сценическое искусство принадлежит к числу первозданных общественных сил, в его основе непосредственная способность людей получать наслаждение сообща. Искусство подобно языку, оно и есть своего рода язык. Я предлагаю всем подняться, чтобы как-то запечатлеть это признание в нашей памяти.

Все встают.

Философ. А теперь - коль скоро мы встали - предлагаю воспользоваться случаем и выйти помочиться.

Актер. О, этим ты все испортил! Я протестую!

Философ. Но почему? Тут я также следую порыву, я уважаю его и повинуюсь ему. И в то же время забочусь о том, чтобы торжественная минута нашла достойное завершение в будничном акте.

Наступает пауза.

АУДИТОРИЯ ГОСУДАРСТВЕННЫХ ДЕЯТЕЛЕЙ

Философ. Как мы уже убедились, наш "таетр" будет существенно отличаться от театра - этого общедоступного, испытанного, прославленного и необходимого учреждения. Важное отличие должно заключаться в том - и надеюсь, это немало вас успокоит, - что он будет открыт не на вечные времена. Он должен служить лишь нуждам дня, нуждам нашего сегодняшнего дня, хотя бы и окутанного мраком.

Философ. Не могу дольше таить от вас, не могу скрывать: у меня нет ни средств, ни дома, ни театра, ни костюмов, ни даже баночки с гримом. Мои покровители - "Никто" и "Вон пошел". Я ничего не смогу платить вам за усилия, которые должны быть несравненно больше прежних, но и славу я не могу вам обещать. Славы тоже не будет, - ведь у меня нет газет, которые прославили бы моих помощников.

Пауза.

Актер. Значит, требование таково: работать во имя самой работы.

Рабочий. Очень скверное требование! Лично я ни от кого не стал бы этого требовать, потому что сам я все время только это и слышу. "Разве тебе не нравится твоя работа?" - недовольно спрашивают меня, когда я требую своей платы. "Разве ты не трудишься во имя самого дела?" Нет, я все же стал 'бы хоть что-нибудь платить. Мало, конечно, потому что денег у нас мало, но все же это лучше, чем ничего, потому что за работу надо платить.

Завлит. Думается мне, вам будет легче заполучить актеров, если вы ничего не станете платить, чем если вы предложите им какие-то жалкие гроши. Играя задаром, они по крайней мере очутятся в положении дающих.

Актер. Значит, какие-то гроши вы все-таки готовы платить? Что до меня, я взял бы их. Можете не сомневаться. Это упорядочит наши отношения, превратив их в самые обыкновенные, будничные. К тому же вы, может, постеснялись бы слишком часто смотреть в зубы дареному коню, а ведь этому новому искусству не грех почаще заглядывать в рот. Я и сам понимаю: конь будет рад, если ему станут смотреть в зубы. Считаю финансовый вопрос принципиально урегулированным.

Завлит. Легкомыслие актеров - вам на руку. Наш приятель совсем позабыл о том, что отныне он уже не сможет каждый вечер превращаться в короля.

Актер. Зато мне как будто позволили превращать в королей зрителей моего нового театра. И они будут не вымышленными, а настоящими королями. Государственными деятелями, мыслителями, инженерами. Что за публика у меня будет! Я буду отдавать на их суд все, что случается в этом мире. А каким благородным, полезным, славным местом будет мой театр, когда он станет лабораторией всех людей труда! Я же буду следовать призыву классиков: "Преобразуйте мир! Он в этом нуждается!"

Рабочий. Эти слова звучат несколько высокопарно. Впрочем, почему бы им так не звучать, коль скоро за ними стоит великое дело?

СТИХИ ИЗ "ПОКУПКИ МЕДИ"

(Мечты автора)

МАГИ

Но разве нет в магах величия, разве они не околдовывают всех вокруг? Они никому не позволяют чувствовать иначе, чем чувствуют сами, они всех заражают своими мыслями. Разве это не великое искусство? Для того чтобы гипнотизировать, несомненно, требуется ловкость, искусность и даже, может быть, когда маги впадают в транс, некоторое искусство; но переживание, вызываемое ими, неполноценно, - оно ослабляет и унижает.

Смотрите: маг чудодейственным жестом

Кролика извлекает из шляпы.

Но дрессировщику кроликов тоже

Свойствен порой чудодейственный жест.

Поднимитесь на сцену и ударьте мага палочкой по икроножным мышцам в то время, как он колдует, - и сила его исчезнет. Ибо мышцы его напряжены до судорог, настолько это трудно - заставить нас поверить в невероятное, продать нам глупое за умное, низменное за возвышенное, эффектную красивость за красоту.

НЕЗАКОНЧЕННОЕ