Покушение

Ни одно из перечисленных выше обстоятельств не объясняется в фильме Эн-Би-Си и многих других материалах средств массовой информации Запада. В лучшем случае они просто кое-где упоминаются, но кратко и мельком. Все сходятся на том, что Агджа, «озлобленный предполагаемым предательством своих болгарских сообщников», решился в конце концов рассказать «правду».

Незадолго до покушения итальянская полиция подслушала телефонный разговор, в котором Агджа подтверждал, что получал деньги от Мусы Сердара Челеби. В своей версии Эн-Би-Си упоминает о контактах между ними, но ничего не говорит о том, что Челеби был одним из главарей турецкой ПНД. Эн-Би-Си часто упоминает о денежных суммах, которые легко оказывались в руках Агджи, как того и требовало чье-то таинственное присутствие (например, Москвы). В то же время фильм умалчивает о денежных фондах «серых волков» и не рассматривает вероятность того, что Агджа, готовивший, как сейчас стало известно, покушения еще на двух лиц во время своего пребывания в Западной Европе, был замешан в контрабандной торговле, являющейся одним из основных источников доходов ПНД. Ведь это как раз и может служить объяснением его материальной обеспеченности.

Эн-Би-Си утверждает, что побег Агджи из тюрьмы «Картал Малтепе» в 1979 г. является «загадкой». Но один из свидетелей, фигурирующих в фильме Эн-Би-Си, входивший в свое время в организацию «серые волки», заявил следующее: «Эта история мне доподлинно известна. Именно «серые волки» организовали побег Мехмеда Али Агджи из тюрьмы в Турции, а затем и его беспрепятственный переезд в Европу». Следовательно, вопрос заключается лишь в том, кто помог «серым волкам» организовать столь дерзкую акцию. Судя по некоторым сообщениям мировой печати, к этому приложило руку ЦРУ, а возможно, и турецкая служба безопасности — МИТ.

Эн-Би-Си, разумеется, в курсе того, что по меньшей мере трое сообщников Агджи сидят в настоящее время в турецкой тюрьме за пособничество в организации его побега, а на первых порах подозреваемых было еще больше. Эн-Би-Си знает, что на самом деле в побеге Агджи из тюрьмы нет ничего загадочного, но сознательно уходит от объяснения этой «загадки». Ранее в одной из статей Стерлинг в «Ридерс дайджест» побег Агджи рассматривался в связи с неким «радикально настроенным» министром внутренних дел Турции. Вероятно, потому, что выяснилось, что данный министр лишился своего портфеля за много недель до побега, Эн-Би-Си не решилась включить в свою версию это «открытие» Стерлинг.

Далее Эн-Би-Си утверждает, что единственной альтернативной причиной, по которой Агджа мог быть заинтересован в убийстве папы, помимо основной версии, в соответствии с которой он действовал в качестве платного «агента Кремля», могла быть его фанатичная приверженность исламу. «Доказав» тут же, что Агджа не был фанатиком, Эн-Би-Си обращается к якобы единственной оставшейся альтернативе — «болгаро-советской причастности».

В действительности же Эн-Би-Си известно, что Агджа грозился убить папу еще в 1979 г., вскоре после своего побега из тюрьмы. Он писал тогда в письме в газету «Миллиет»: «Опасаясь создания на Ближнем Востоке новой политической и военной силы в лице Турции и братских арабских государств, западный империализм направил в Турцию своего переодетого религиозным лидером эмиссара — крестоносца Иоанна Павла». Несмотря на то, что точно неизвестно, какими мотивами руководствовался Агджа, когда послал свою первую угрозу и позднее, когда стрелял в папу, в его письме отчетливо просматривается влияние философских взглядов партии национального действия. Вспомним, что Агджа был тесно связан с этой турецкой неофашистской партией еще с юных лет. И есть все основания полагать, что турецкие неофашисты были того же мнения об акции Агджи, что и его брат, слова которого приводит Эн-Би-Си: «Я не считаю брата террористом, он — боец». Это ясное указание на симпатию, питаемую по отношению к определенной политической акции, но Эн-Би-Си никак не комментирует высказывание брата Агджи. Это обстоятельство не вяжется и с легендой той же американской телекомпании, по которой Агджа был лишен как политических, так и религиозных убеждений и поэтому легко мог быть завербован в качестве наемного убийцы.

Как отмечают многие объективные наблюдатели, заключение Антонова в тюрьму объясняется исключительно тем, что Агджа опознал его на предъявленных ему фотографиях, знал номера телефонов предполагаемых «заговорщиков» из болгарского посольства и смог описать интерьер квартир Антонова и его болгарских коллег, а также ряд встреч, в том числе ту, на которой присутствовали жена и дочь Антонова.