Покушение

— Чтобы кое о чем спросить.

Сириль посмотрела направо, потом налево. Никакой возможности сбежать. И даже если бы ей это удалось, то что дальше? С момента их последней встречи прошла целая вечность. Ей было страшно, но она сказала себе, что должна его выслушать, а после он уйдет.

— Выйдем, — сказала она как можно более твердо.

Они пятились, а потом встали, не поворачиваясь спиной к Будде.

«Он вооружен?»

В ее голове вертелось множество вопросов. Они вышли к паперти, и Жюльен довольно крепко схватил ее за руку.

— Я задержу тебя ненадолго. Может, выпьем кофе?

Он задал этот вопрос с галантностью, которая никак не соответствовала его твердой хватке, и одарил Сириль самоуверенной улыбкой.

— Хорошо, — сказала Сириль, искоса взглянув на него.

На нем были джинсы и голубая рубашка поверх белой футболки. За спиной — неизменная фотосумка. На глазах — солнцезащитные очки. Куда подевался несчастный молодой человек с депрессией, которого она принимала несколько Дней назад в своем кабинете?

Они спустились по многочисленным ступенькам храма, опустив глаза и не глядя на полицейского, как будто скрывали какую-то тайну.

— Куда вы хотели бы пойти? — спросила Сириль негромко.

— Напротив главного входа есть кафе.

Они пересекли площадь, на которой располагалась школа обучения тайскому массажу и Королевский Дворец.

Сириль аккуратно отвела руку Жюльена.

— Я никуда не убегу.

Они шли довольно быстро и молчали. Жюльен был выше ее на голову. Он выглядел совершенно спокойным, Сириль покусывала большой палец. Ее охватили нерешительность, боязнь ошибки, чувство вины, гнев и опасение за собственную безопасность. Ее сердце громко стучало в груди. Что делать? Она хотела как можно быстрее избавиться от Жюльена, но он, возможно, представлял собой опасность для других. Может ли она позволить ему скрыться? Или должна сдать его полиции? Но под каким предлогом?

Сириль не понимала, как могла не предвидеть эту встречу, не подготовиться к ней. Она жила в страхе, что он где-то рядом, и не продумала следующий шаг. Пот каплями сбегал по спине, но ее знобило. Не глядя друг на друга, они дошли до сторожевой будки у входной двери. Толпа японцев фотографировалась на фоне статуй Будды. Другая группа туристов стояла возле охранников в форме.

Сириль провела рукой по волосам. Куда подевалась ее способность предвидеть ситуацию, умение быть на шаг впереди, чтобы ее не застали врасплох? Ее мозг как будто отказывался работать. Она собиралась предоставить все на волю случая. А это было плохо.

Жюльен засунул руки в карманы джинсов и высоко поднял голову. Даже с отросшей бородой он был красив и казался вполне здоровым и уверенным в себе молодым человеком. Он ничего не говорил. Он считал, что в этом нет необходимости. Впервые Сириль подумала, что в нем есть что-то мужественное, чего она не заметила во время их предыдущих встреч.

Дойдя до Дворцового бульвара, он остановил ее оберегающим жестом. Они подождали, пока загорится зеленый свет, и Жюльен перевел ее через дорогу. Сириль пыталась выглядеть спокойной. Она должна была играть роль терапевта. Это был единственный шанс удержать его на должном расстоянии.

«Бар Ват» был заполнен туристами, которые сидели за столиками, стоявшими на широком тротуаре бульвара напротив Дворца, защищенные от солнца желтыми зонтиками. Жюльен заговорил по-тайски с молодой официанткой, державшей в руках поднос с десятком пивных бокалов. Та рассмеялась и, прищурившись, указала на столик чуть в стороне и приняла их заказ — два кофе. Сириль села, положив сумку на колени, и снова спросила себя, куда подевался хрупкий молодой человек, приходивший к ней на консультацию. И куда испарились ее уверенность директора Центра «Дюлак»? Она хотела заговорить с Жюльеном, чтобы каким-то образом контролировать ход событий, но не знала, с чего начать. Она боялась выказать свою неуверенность, свой страх. Молодой человек наблюдал за ней, не произнося ни слова. Казалось, их молчание его ничуть не смущает. Сириль не выдержала и спросила:

— Это моя племянница сказала вам, что я в Таиланде?

Улыбка исчезла с лица Жюльена. Он ничего не ответил. Капли пота, заблестевшие на лбу, выдали его: он не был так спокоен, как казался. Ей стало немного легче. Официантка поставила перед ними две чашки кофе. Сириль сосредоточилась, желая управлять разговором и взвешивая каждое слово, как будто находилась в своем кабинете, а он сидел перед ней. Но она чувствовала, что что-то изменилось. Она изменилась. Когда? Как? Из-за чего? Она не могла ответить на эти вопросы. Но очевидным являлось то, что она больше ничем не управляла.

Сириль взяла чашку и поднесла ее к губам. Потом спросила:

— Что вы хотели у меня узнать?

Жюльен сделал большой глоток.

— Мне нужно знать, что ты знаешь.

Он по-прежнему обращался к ней на «ты», но она не обращала на это внимания: момент для спора был явно неподходящим.

— Насчет чего?

— Лечения, которому я подвергся в Сент-Фелисите.

Сириль отвела взгляд в сторону, и это не ускользнуло от Жюльена.

— Лечения, которое заставило меня забыть то, что произошло с моей матерью.