Покушение

Стоя под душем, Сириль повторяла текст своего выступления. Речь о достижениях клиники ей предстояло произнести перед американскими представителями — Деброй Гибсон из компании «Фарма Этике» и Жозе Бартоном из лаборатории «Меркс». На обеде будет присутствовать бухгалтер, чтобы разъяснить некоторые вопросы и детали, но в целом вся ответственность за успех этой встречи лежала на Сириль.

Она открыла горячую воду и направила струю себе на лицо, представив, что это тропический дождь. Через три недели она отправится на остров Морис. Пока что ей в это не верилось.

«У тебя огромные проблемы, старушка».

Хорошо, она страдала амнезией. Если вспомнить рассказ Нино, выходило, что ее частичная амнезия включала срок от трех недель до нескольких месяцев. В ее жизни произошло что-то, что повлияло на нее в этот период. Сириль заставляла себя по крупицам собирать воспоминания того времени. Ей следовало совершить путешествие в прошлое, чего она не делала вот уже много лет: это напоминало ей о том отрезке времени, который она как раз хотела бы забыть.

Она заставила себя вслух произнести все, что помнила, громким голосом, как будто находилась на приеме у психотерапевта.

— Во-первых, я помню дежурства в палатах для изолированных буйных пациентов, которые меня ужасали. Во-вторых, помню последние экзамены, завершающие двенадцать лет моего обучения. Их я скорее провалила, поскольку у меня больше не было сил на все это.

В-третьих, она отчетливо помнила свою свадьбу, сыгранную тайком в мэрии седьмого округа. Свадьба состоялась уже через месяц после того, как она переспала со своим преподавателем нейробиологии. Поначалу он казался ей слишком взрослым, но при этом был необыкновенно соблазнительным и остроумным. В-четвертых — авария, в которую попал Бенуа. Она не отходила от его кровати ни на секунду и представлялась всем, как его законная супруга. Затем было восстановление и частичное выздоровление. Приглашение Бенуа поехать вместе с ним на конгресс в Бангкоке — первый конгресс Сириль — в октябре двухтысячного года. В-пятых, был собственно конгресс. Бенуа рядом с ней и Бенуа в окружении коллег кардинально отличался. Сириль вспомнила, как оказалась не в состоянии выносить присутствие этих «шишек», считавших ее либо расчетливой девицей, либо интриганкой, либо и тем и другим одновременно. Она отказалась от посещения одного ужина, затем второго, третьего… и по вечерам Бенуа видел ее растерянной и жалкой, плачущей в отеле от бессилия. В-шестых, однажды утром она собрала свои вещи и ушла, хлопнув дверью. О том, что произошло после этого, не знал никто, кроме нее самой. И никто никогда не должен был об этом узнать. Сириль могла хранить эти воспоминания лишь в самых потаенных уголках памяти — лишь в этом случае она не чувствовала никакой угрозы для себя. Она уединилась в небольшом отеле «Хао Сан Роуд». Она не хотела становиться врачом, хотела быть свободной и просто жить, заниматься музыкой… или чем-либо другим, неважно даже чем.

«Это действительно была какая-то глупость».

В-седьмых, она помнила о неожиданных и безумных знакомствах. Мо, удивительная женщина из Квебека, без комплексов и табу. И… Юрий. Необыкновенно подвижный эстонец, который с таким мастерством и азартом играл на аккордеоне, что мог бы затмить любого музыканта. В-восьмых, она помнила их вечер. Они пили, курили, шутили, а затем была ночь любви… (Стоя под душем, Сириль покраснела.) В-девятых, она вернулась на конгресс, умирая от стыда. В-десятых, ее пробуждение рядом с Бенуа. Сириль тогда сильно волновалась и раскаивалась в содеянном. Она умолчала о своем недостойном поведении, решив нести это бремя самостоятельно. А затем они вернулись в Париж. Потом поехали в Калифорнию. И снова вернулись в Париж, где была основана клиника. Именно с ней было связано все произошедшее далее, вплоть до купания под душем этим утром.

Ну вот, она отлично все помнила. Но Дома или ее дружба с Нино и Тони… Нет, ничего. Она действительно страдала частичной потерей памяти.

«Может, это произошло из-за странного коктейля, выпитого с Юрием?»

А теперь Жюльен Дома вернулся и принялся ее преследовать, окружив ее жизнь тайнами. Он скрывался в глубинах ее памяти, как где-то в этом городе, готовый завершить начатое, не известное Сириль дело.

«Я должна вернуть память, отыскать этого пациента и отправить его в больницу».

19