Покушение

Рынок Чайнатауна был прямоугольной формы, окруженный со всех сторон узкими улочками. Здесь стояли сотни торговцев, продававших различные безделушки, посуду, специи, свиные туши, ковры, всевозможные болты и гайки. В некоторых местах в нос ударял резкий запах старого мяса, протухшей рыбы или скисшего молока. Навесы над головой не давали возможности увидеть хотя бы клочок голубого неба.

Уже перевалило за полдень. Человеческий поток подхватил и понес Сириль, которая и без того не знала, куда идти. Она смогла остановиться лишь возле ларька с пряностями и лекарственными препаратами народной медицины. В коробках лежали горы непонятной продукции: мази, жидкости, травы. Она заметила гнезда ласточек, плавники акул, а также другие препараты растительного и животного происхождения всех цветов радуги.

Взгляд Сириль остановился на куче куриных лап, от которых так воняло, что ей захотелось зажать нос. Она подошла к магазину подарков, оформленному от пола до потолка в красных тонах и украшенному старинными китайскими фонарями. Жестами она объяснила продавщице, полной женщине с отекшим лицом, что ищет дом по адресу, написанному на бумажке. Толстенной рукой та указала на восток. Сириль поблагодарила ее и пошла дальше. Она повернула налево, на более чистую улицу, где продавали ткани, затем направо и снова налево. Она была уверена, что уже проходила здесь. Шум сотен голосов давил на барабанные перепонки, ей было жарко, и все ее ориентиры смешались. Она потерялась.

Она остановилась у стенда с дисками, кассетами и видеоиграми. Продавец, полагая, что делает доброе дело, врубил последний хит Мадонны прямо над ухом Сириль, которая даже подскочила и снова пошла вперед.

Она решила вернуться в центральный ряд и начать все сначала. Повернув еще раз направо, она оказалась на более широкой улице, именно в том месте, где час назад вышла из такси. Она опять показала бумажку с адресом, на этот раз продавцу сладостей, который посоветовал ей идти прямо. Ноги, уже изрядно уставшие, снова понесли ее — в который раз! — к ларькам. За столиками сидели на табуретах люди и, громко чавкая, ели суп с лапшой, от которого шел пар. Сириль поняла, что хочет есть.

Пройдя метров сто, она снова спросила дорогу. На этот раз ей велели повернуть налево. Одолев еще сотню метров, Сириль заметила, что количество ларьков резко уменьшилось, шум стих, и неожиданно она оказалась на улице с невысокими зданиями и обычными деревянными домами. В темном переулке играли в футбол дети, и их крики гулко раздавалась под каменными сводами. Прочитав написанный на бумажке адрес, они рассмеялись, толкая друг друга локтями. Самый старший из них сделал Сириль знак следовать за ним. Он проводил ее до старого здания красного цвета и снова засмеялся.

— Доктор здесь, доктор здесь.

Сириль дала ему несколько бат и огляделась.

Она стояла перед домом, украшенным, помимо всего прочего, старым алтарем, на котором дымились палочки ладана и стоял горшок с изогнутой пальмой. Итак, здесь жил Санук Аром, знаменитый специалист по вопросам памяти. Дом не выглядел богатым, скорее наоборот. В далеком прошлом он, несомненно, знавал лучшие времена, но затем обветшал. Деревянная дверь просела, стены были изъедены насекомыми, а стекла покрыты слоем грязи.

Сириль решительно направилась к двери. В ее привычки не входило наведываться в гости без приглашения, и даже сейчас, хотя она и чувствовала свою правоту, Сириль испытывала смущение оттого, что пришла сюда требовать объяснения. Она заставила себя вспомнить, каким показался ей профессор во время их разговора, когда она еще была в Париже, и это ее немного успокоило. Она поднялась по ступенькам крыльца и нажала на кнопку звонка.

Ей не пришлось долго ждать. Заскрипела на петлях дверь. Грустный и жалобный звук…

Она ожидала увидеть прислугу, но перед ней стоял сам профессор Аром. Можно было подумать, будто ему лет сто: сутулые плечи, длинные седые волосы, изборожденное морщинами лицо. В его взгляде промелькнул гнев, половина рта опустилась от недовольства. Но вежливость одержала верх, и гримаса сменилась натянутой улыбкой.

— Дорогая доктор Блейк, чему обязан вашим визитом?

«Вы подложили мне свинью!» — хотела было закричать Сириль, но они были не во Франции, поэтому она только сказала:

— Простите, что потревожила вас. Надеюсь, ваши семейные проблемы улажены.

Приподнятые брови профессора дали понять Сириль, что он забыл предлог, под которым отменил утреннюю встречу. Но потом, похоже, вспомнил.

— Ложная тревога. Это все моя дочь. Все в порядке.