Покушение

— Ты справишься. Я в тебя верю, — сказала она даже с нежностью, — держи, это поможет, — она что-то ему передала, молчание длилось несколько долгих секунд, — По пять капель, — добавила она предельно внимательно.

Голоса смолкли. Входная дверь захлопнулась. Через пару минут с кухни послышался голос мужа. Он звал меня ужинать. Он редко готовил для меня. Что эта дрянь передала ему? Я пришла на кухню. На столе красовался куриный бульон. Мне стало страшно это есть. Муж расспрашивал о моем самочувствии. Пришлось опустошить половину тарелки. После ужина проспала до следующего вечера. После кошмарных снов длинною в сутки я пошла в ванную. Мое сердце упало. Какая-то красная сыпь на шее и руках. Сыпь как у покойника. Я разделась. Все тело было покрыто красноватыми пятнами. Я начала трогать нескончаемые волдыри. Расчесывать их ногтями. Смех. Я слышу смех. Кажется, муж говорит по телефону. Я натянула халат и аккуратно подкралась к двери за которой стоял столик с домашним телефоном.

— Буду через час, — он резко положил телефонную трубку.

— Ты куда собираешься? — своим вопросом я заставила его обернуться от испуга.

— Проснулась? На работу вызвали.

Я промолчала. Пошла на кухню. Хлопнула входная дверь. Он ушел. Я даже не знала куда. Никого у меня не осталось. Я достала бутылку вина. Села у зеркала и заплакала. Так я и уснула на полу около входа. Проснулась спустя несколько часов. Солнце уже спряталось за горизонт. Ночь и дома никого. Голова так раскалывалась. Он точно хочет, чтобы я сдохла. Глоток за глотком. Я знала — они меня убивают. Я чувствовала, что смерть близка. Моя кожа горела. Я не хотела смотреть в зеркало. Это получилось случайно. Я никогда не забуду это мгновение. Передо мной живой труп. Сыпь превратилась в волдыри. Кожа стала красной и воздушной, сильно обтянула череп. Я закричала.

— Что ты сделал со мной? — я бросилась к шкафам, сбросила с полок все вещи, я искала ампулы с ядом, чертовы таблетки или микстуры. Я не знала что я ищу, я расчищала все на своем пути — куда ты их убрал, сукин сын? Я хочу жить, а ты решил, что имеешь право отравить меня? Променял меня на эту дешевую потаскушку? И вали! — Я сделала еще пару глотков вина, — сюда вы тоже добавили эту дрянь? — я бросила бутылку в стену. Она прилетела в зеркало. Оно покрылось маленькой паутинкой. Бутылка, громко звякнув об пол, осталась цела, только излилась кровью, словно раненый зверь. Я снова оказалась у зеркала. Уродливая, гниющая плоть. Я стала сдирать с себя кожу, она растягивалась под моими пальцами, отпадала кусочками, оставляя за собой мокрое розовое мясо, — Что вы наделали? — я задыхаясь, поползла к унитазу. Меня стошнило. Еще раз. И еще. Я хотела избавится от этой дряни. Я не могла умереть. Спустя пару минут я обессилено упала на ободок унитаза. Щелчок. В квартире зажегся свет. Я потеряла сознание.

Меня ослепила белая вспышка. Больница. В вене канюля от капельницы. Я жива. Вошел человек в белом халате. На мои расспросы про яд и отравление, он отвечал односложно. В конце разговора он поднес к моему лицу зеркало. Никаких следов разложений. Доктор вышел. Я осталась в палате одна.

— У вашей жены шизофрения, — услышала я за дверью.