Покушение Аллисы

Но плена не получилось. Корабль оказался пуст, дверь распахнута настежь, а из клетки неслись дикие вопли некормленого борлова. Зато насчет оружия проблем не было: оно было на месте, в запертых несгораемых шкафах, как и комплект Аллисиных отмычек тоже оказался наготове.

— Пойдем по следам, — предложил капитан. — Я отменный следопыт.

Довольно быстро они нашли и тайный вход в грот, и саму пещеру. Подождали немного, выбирая удобный момент (капитан весь извелся, особенно из-за того, что в двух шагах прямо перед ним были и оба пирата, и предатель Третий, и вожделенный «Зимородок» с вожделенным камнем на борту). Момент настал, когда Второй капитан вырвался на свободу. С пушками наперевес Аллиса и Первый капитан бросились в атаку. Тогда и раздался клич, так порадовавший старика Зелезнева:

— Ни с места! Вы окружены! Руки за голову! Бросайте оружие! Папа, ты живой? Ч-черт!

Глава 21. Гонишь, Мамочка!

— Юй не бизит! Юй сдаваеца! — желтолицый пиратский помощник уже тянул лапы для наручников.

— Убежит, скотина, — заметил Первый капитан, поддавая Мамочке сапогом под зад. — Лучше хорошенько смотрите за ним. За всеми вообще смотрите. В оба. В четыре. Во все, что есть, короче.

Скрестив руки на груди, высокий, стройный и вшивый, он прохаживался вдоль шеренги захваченных в плен негодяев. Наемники, перепрограммированные нами, уже вовсю развлекались в углу, тасуя засаленную колоду карт, так что шеренга состояла из раздувающего ноздри доцента, ежащегося Мамочки, цыкающего зубом Третьего капитана и неизвестно откуда взявшегося, ехидно улыбающегося Полозкова. Аллиса держала на прицеле своего ББК всю гоп-компанию. Второй капитан с Голубым лазали во внутренностях «Зимородка» и пытались определить повреждения. Я же все еще не мог опомниться от подлого предательства Полозкова. Как он мог! Как он… Хотя он как раз мог! Это определенно к нему сбегала моя супружница вместо своих якобы командировок! Да и вообще мне никогда не нравилась его мерзкая усатая физиономия! Когда я вообще с ним познакомился? Лет пять назад? И все время летал с ним бок о бок! И не догадывался о его двойной сущности! О! Проклятый!

Правда, если бы я узнал о том, что шпионом оказался Голубой, вряд ли бы у меня была другая реакция. Другая была бы реакция, если бы шпионом оказался Можейка — я бы лопнул от смеха. Кок-резидент! Двуликий кулинар!

— Что это вас так насмешило, проф? — ехидно поинтересовался Полозков — наверное, увидал мои гримасы.

— Да вот думаю, оскопить ли вас прямо сейчас, или дождаться, пока до Земли долетим, — протянул я.

— Мы же интеллигентные люди, Зелезнев, — скривился капитан. — Может, договоримся?

— Конечно, договоримся, — кивнул я. — Поторгуемся еще — тупым или же острым ножом проводить столь деликатную операцию.

Полозков насупился и замолчал.

— Чего молчишь? — издевался я. — Давай еще что-нибудь скажи веселое, задорное такое. Например, почему у меня такая кислая рожа?

— А правда, пап, почему? — вставила Аллиса. — Вроде все хорошо закончилось.

— Тьфу ты! — я аж сплюнул. — Да ничего еще не закончилось! Мы же не разобрались, что к чему.

— Да вроде все понятно, — заметил Первый капитан. — Сейчас положим их тут всех, как Дракончиков, и никто не узнает, где пиратские могилки.

— На пиратских могилах не ставят крестов! — пропел Второй капитан, высовываясь из иллюминатора.

— Мне стьясьно, — пропищал Юй.

— И мне, — нервно сказал доцент. — Много раз бывал на краю гибели, но чтобы такая глупая и нелепая смерть — от рук профессора космобиологии… Никогда!

— Не сметь! — рявкнул Полозков. — Завершим жизненный путь с достоинством, как и подобает великим корсарам космоса! Так сдвинем чарки, йо-хо!

— Зачем вам понадобилась такая ужасающе сложная комбинация? — задал вопрос я.

— Ничего в ней сложного не было, — отозвался Ползучий. — Комбинация — что в ней? Лямки. Надел и пошел.

— Тьфу ты! — заплевался от досады я. — Я не про одежду! Кстати, где ты ее взял, старый извращенец? Неужели в каюте моей дочки?

— Будто у меня своей нет, — пожал плечами доцент. — А что? Люблю, знаете ли, прогуляться перед сном в комбинации…

— Я с вами буду разговаривать, Полозков, — сказал я устало. — Пожалуй, из всей этой шайки ты — самый близкий и понятный. Предатель! Как ты посмел? Мы же с тобой с первого класса вместе! Помнишь? Ты тот лайнер вел, а я в первом классе сидел!

— И приперся ко мне жаловаться на стюардессу! — захохотал капитан. — Как не помнить! Так и познакомились! Навалял я тебе по первое число!

— Ага! А мой коронный бросок через пупок? Аж салон затрясся! Забыл? Вот! — я торжествовал, но тут же вновь посуровел. — Зачем, Полозков?

— Затем, что я — благородный разбойник, — просто ответил капитан. — Все благородные разбойники обязаны время от времени выкидывать подобные фортели. Ноблесс оближ, понимаешь.

Я нахмурился. Мертвые языки никогда не были моей специальностью. Вот мертвые редкие звери…

— Товалиса, товалиса! — ощутил я на своем рукаве чью-то длань. — Плофессола! Я кое-сьто знаю! Тойко надо, сьтобы осьтайные ни сьисали!