Покушение на Гейдриха

Мы все прямо остолбенели.

Когда мы расходились, Моравцова уже в дверях сказала:

— Если могу быть чем-нибудь полезна, я в вашем распоряжении.

И вот зимой 1942 года — кажется, в феврале, точно не помню — приходит на собрание к Шрамковой сестра с Высочан (звали ее, кажется, Пискачкова) и говорит нам, что нужна подпольная квартира для каких-то молодых людей.

— А что они за люди? — спросила Шрамкова.

Пискачкова покраснела и не ответила; наверное, потом отговорилась тем, что выяснит подробности, или сказала об этом Шрамковой один на один после того, как все мы ушли. Через несколько дней Шрамкова позвонила Моравцовой, чтобы та передала мне, что я должна прийти в такой-то день на вокзал Вильсона в десять утра — она мне хочет что-то сказать. Только я как раз в это время была занята в школе — зубной врач вместе со мной проводил осмотр, и я не могла пойти. Поэтому послали туда мужа. Когда он вернулся домой, то сообщил мне, что мы должны найти жилье для студентов-югославов из общества «Сокол». Я ему и говорю, что квартира-то у нас мала, да и мама тут. В это время пришла Моравцова и сразу к мужу:

— Чего хотела Шрамкова?

Муж ей все рассказал.

Моравцова с готовностью обещала все устроить, сказала, чтобы мы не беспокоились. Все заботы по этому делу она взяла на себя, Моравцова сказала еще, что у нее есть знакомые, которые ей помогут. Она воспрянула духом, а глаза прямо засветились. Я знала ее несколько лет, она всегда была добра и неутомима, хотя несла непосильную ношу.

Многие из нас делали, что могли, — все, у кого были силы.

МОНОЛОГ ПРИВРАТНИКА

Вот это — динар Болеслава II; я обменял его на невольно пражских грошей Вацлава II, может, вы их видели когда-нибудь. На одной стороне — чешская корона, на обороте — лев. Отличная работа, это самая знаменитая чешская монета. Она имела хождение по всей Европе. Да, было время, Чехия славилась на весь мир… Я нередко думал об этом при нацистах, когда о нашем прошлом чего только не говорили! Вы, наверное, думаете про себя: ишь ты, простой привратник, пенсионер уже и такой заядлый нумизмат! Однако эти вот бляшки, но вы видите на столе, лучше всего расскажут вам и былой славе Чехии. Я собираю монеты, считай, почти всю свою жизнь, и у меня хорошая коллекция. Есть даже и талер Фердинанда яхимовской чеканки[17]…

Да, Фердинанд у нас похозяйничал. Как и немцы в эту войну. Притащились сюда голодные, набивали себе брюхо взбитыми сливками, пускай после этого не орут про свою высшую расу. Или взять их концлагеря. На это они тоже мастера были — людей мучить. Из нашего дома целая семья погибла в этих лагерях.

Моравцовы очень хорошие люди. Мы живем здесь с тридцать первого года, и они тут тогда же поселились. У них было два мальчика — Мирек и Атя. Они учились в школе, были послушные ребята. Ну, случалось, мяч у них куда не надо залетал. С кем из ребят такого не бывает?

Хорошие парни выросли. Когда началась война, Мирек бежал за границу. Пани Моравцова долго плакала, не знала, что с ним случилось. Вот его фотография. Он был летчиком и воевал в наших частях за границей. В 1944 году немцы его подбили.

Моравцовы жили на третьем этаже. У них было две комнаты, кухня и еще маленькая комнатка. Раньше к их квартире относилась еще одна комната, которую потом отгородили и сделали отдельный вход. Там жила мать пана Моравца с дочерью, родной сестрой Моравца. Потом, когда мать умерла, сестра Моравца осталась одна и, чтобы не скучать, к тому же и деньги были нужны, стала сдавать свою комнату двум девушкам. Себе она за ширмой отделила маленький уголок, где стояла ее кровать. Там она и спала. Моравца с приходом немцев отправили на пенсию, а до этого он служил на железной дороге, в канцелярии. Тихий такой, спокойный мужчина, полная противоположность своей жене. У пани Моравцовой энергии было на десятерых. Она была полноватая. Шатенка. Сколько она сделала для этих парней! Я имею в виду парашютистов. У меня все это свежо в памяти, как будто случилось только вчера. Сижу я однажды за столом, рассматриваю динар Болеслава — я его как раз в тот день и раздобыл. Красивая монета. На ней изображен Самсон, как он борется со львом. Вдруг позвонили в дверь. Отодвигаю коробку с монетами, иду открывать. А на лестнице перед дверью пани Моравцова с каким-то парнем.

— Разрешите? — спросила она.

— Пожалуйста, заходите, — пригласил их я. Парню могло быть лет двадцать с небольшим; глаза голубые, волосы светлые.

— Скажите, я могу вам довериться? — сразу спросила меня Моравцова.

Наверное, я выглядел ошарашенным.

— Конечно, — говорю, когда пришел в себя от изумления.

— Это — Зденда, он будет к нам часто приезжать. Если парадная дверь будет заперта, откройте ему, пожалуйста. Видите ли, он не зарегистрировался в полиции… — она произнесла это очень тихо.

Я испугался.

Зденда засмеялся:

— При случае сыграем с вами в картишки. В марьяж умеете?

Пани Моравцова взяла меня за локоть и доверительно прошептала: