Покушение на Гейдриха

Однако начнем все по порядку. С чехословацкой разведкой Пауль Тюммель установил связь зимой 1936 года. Под именем Ворал он передавал чехословацкой разведке — в документах которой он значился как агент А-54 — материалы разного характера. Весной 1938 года он предупредил об опасности, которая непосредственно угрожала стране: фашистская Германия готовила нападение на Чехословакию (чтобы это предупредить, чехословацкое правительство объявило тогда частичную мобилизацию). Ворал помог и при ликвидации заговора Генлейна, когда на X слете «Сокола» в 1938 году планировался взрыв трибун стадиона.

Данные Тюммель либо переправлял нелегально на территорию Чехословакии лично (в определенном месте его ждали офицеры чехословацкой разведки), либо высылал по нескольким адресам. Например, в район Смихова, на улицу Сметаны. Там жил журналист Ортлик, жена которого была родом из Дрездена. Работая в Дрездене, Тюммель установил, что Ортлику можно доверять. Тесть журналиста сотрудничал в чешском землячестве Дрездена и был старостой местного отделения «Сокола».

Агент А-54 также заранее информировал чехословацкую разведку о том, что Гитлер 15 марта 1939 г. собирается занять всю остальную территорию страны. Агент продолжал работать и после 15 марта. Он передавал сведения в Лондон из оккупированной Праги, куда был переведен из Дрездена. Делал он это через подставных лиц, находившихся в Гааге, Цюрихе и Стокгольме. Наиболее важной была, пожалуй, связь через Гаагу. Ее обеспечивал торговец Елинек, чех по происхождению. У него агент А-54 встречался с офицерами чехословацкой разведслужбы, приезжавшими туда из Лондоне за свежими сведениями.

Весной 1940 года, когда нацисты захватили Голландию, гаагский «опорный пункт» прекратил свое существование, и Лондон нащупывал иные каналы связи. Уже 29 июня Лондон запрашивал Прагу относительно Франтишека — такова была новая кличка Пауля Тюммеля.

Прага, то есть группа Балабана, Машина и Моравека, не ответила. 1 июля 1940 г. Лондон требует: «Снова просим сообщить, встретились ли вы с Франтишеком. Для нашей деятельности, а следовательно, для всех нас в Англии как никогда важно своевременно и умело использовать этот источник. От его данных зависит очень многое. Просим обратить на это все ваше внимание. МОРА».

Прага продолжает хранить молчание. У группы затруднения с передатчиком.

11 июля 1940 г. Лондон вновь вызывает Прагу: «Установили ли вы связь с Франтишеком? Сведения от него нам крайне необходимы. Именно сейчас, в свете предстоящих событий, они имеют принципиальное значение для всех нас. Соблюдая осторожность, ускорьте, пожалуйста, восстановление связи — задача первоочередной важности. Спасибо».

Почему Лондон проявляет такое нетерпение?

Просачиваются слухи о том, что нацисты готовят вторжение в Англию. Понятно, как необходима была в этот момент информация Тюммеля. В Прагу летят все новые радиограммы. В них инструкции, адреса, пароли, настойчивые требования связаться с Тюммелем-Воралом, рекомендации: «В свои дела его не посвящайте. Обращайтесь по-дружески и удовлетворяйте его потребности в деньгах. Это наш давний и исключительно ценный сотрудник, который во многом может помочь и непосредственно вам. Мы весьма заинтересованы в поддержании с ним связей — при соблюдении осторожности… Круг наших людей, посвященных в это дело, должен быть крайне ограниченным».

Связь наконец установлена. Женщина, у которой должен был появиться Моравек и которая, в свою очередь, должна была ему устроить встречу с Тюммелем, в радиограмме значится под инициалами Л. Г. Сегодня о том времени она рассказывает следующее:

«Ко мне домой пришли два чеха. Я их не знала. Они хотели поговорить с Паулем, назвав его Франтой. Я обещала им устроить встречу. Она состоялась через несколько дней на Староместской площади. В тот день ко мне пришел один из тех двух чехов, и я отвела его к Паулю, который ждал нас а машине перед сберегательной кассой. Втроем мы поехали в ресторан «Губертус» в Иловиште. Потом Пауль с незнакомцем ушли в лес. Они вернулись через час, оба были в прекрасном настроении. Недоверие, которое Пауль первоначально испытывал к незнакомому чеху, — он даже надел темные очки — исчезло. Кажется, они нашли общий язык…»

Итак, контакты возобновлены. В Лондон отправляются депеши о готовящемся нападении немцев на Великобританию. 29 июля Лондон требует: «Спросите у Франтишека, не может ли он заранее сообщить нам дату начала акции против Англии…»

В течение августа 1940 года связь стала прочной. Тюммель, выступающий под именами Эва, Рене и др., сообщает настолько ценные сведения (действительно ценные или отвлекающие внимание?), что Лондон считает необходимым 2 августа отметить следующее: «В момент, когда мы передаем вам эту радиограмму, в студии находятся президент доктор Бенеш с военными и политическими деятелями, а также наши английские друзья. Президент лично поздравляет вас и благодарит вас и ваших сотрудников за четкое и самоотверженное выполнение опасной работы…»