Покушение на шедевр

— Послушайте меня, мистер Декурси. Вы были совершенно правы, когда сомневались в подлинности этого Рейнолдса. Если говорить коротко и ясно, это подделка. Больше того, господа присяжные заседатели, — теперь Пью смотрел скорее на жюри, чем на свидетеля, — сей набросок и фальшивый Тициан, которого мы только что видели, были созданы в вашем собственном доме, мистер Декурси, — в норфолкском Декурси-Холле. Вы устроили там мастерскую по изготовлению подделок. Неудивительно, что смерть Кристофера Монтегю сыграла вам на руку. Не случись ее, правда о вашей дьявольской кухне могла бы выплыть наружу. Конечно, мистер Декурси, изготовление фальшивок — весьма прибыльный бизнес. То, что художник напишет за несколько недель или месяцев, можно продать за десятки тысяч фунтов. Неудивительно, что появление в печати статьи Кристофера Монтегю, говоря вашими собственными словами, очень плохо отразилось бы на делах вашей фирмы. Все, что я сказал, чистая правда, не так ли?

Ответ Декурси был ошибкой.

— Вы не сможете доказать ни единого вашего слова.

Пью мигом повернулся к Декурси — его движение было резким, как удар хлыста. Он посмотрел на него. И повысил голос так сильно, что его, наверное, было слышно даже на улице.

— Прошу прощения, мистер Декурси, но я вынужден вам возразить. Я могу доказать свои слова — все до единого. Человек, который изготавливал для вас фальшивые картины, находится сегодня в этом зале! Будьте любезны, встаньте, мистер Орландо Блейн!

25

В зале суда поднялось нешуточное волнение. Примерно восемьдесят пар глаз со всех сторон устремились на стройную, изящную фигуру Орландо Блейна. На него смотрели все двенадцать присяжных, выпрямившийся за своей загородкой Хорас Алоизиус Бакли, сам судья — он разглядывал Орландо, словно тот был каким-то экзотическим цветком из далеких заморских земель, — сэр Руфус Фитч, гадающий, какую еще неожиданность припас для него Пью, простые зрители и репортеры, от удивления чуть было не выронившие карандаши.

— Тишина в зале! Во второй раз повторять не буду!

Судья покраснел от гнева, призывая присутствующих к порядку.

— Ваша честь, — Пью снова понизил голос, — с вашего позволения я попросил бы мистера Декурси на время покинуть свидетельское место. Мне хотелось бы задать несколько вопросов мистеру Блейну.

— Сэр Руфус? — Судья устремил взор на представителя обвинения. В настоящий момент сэр Руфус Фитч не мог ничего поделать. Он кивнул в знак согласия.

Орландо медленно подошел к судейскому столу. Этот человек, занимавшийся обманом в храме искусства, изготавливавший фальшивые копии знаменитых шедевров, обещал говорить правду, всю правду и ничего, кроме правды. Поверят ли ему присяжные?

— Вы Орландо Блейн, до недавнего времени проживавший в Декурси-Холле в Норфолке? — спросил Пью.

— Да, это я.

— Расскажите, пожалуйста, суду, как вы провели последние месяцы.

— Меня наняли, чтобы копировать работы старых мастеров и писать новые картины — или, если вам угодно, фальшивки — в их стиле для продажи богатым американцам.

— Вы с самого начала знали, на кого работаете? — спросил Пью.

— Нет, — ответил Орландо, — но теперь знаю.

— И на кого же?

— Я полагаю, что моими нанимателями были владельцы фирмы «Декурси и Пайпер», сэр, — сказал Орландо Блейн.

— Почему вы так в этом уверены? — продолжал Пью.

— Из-за Тициана, — сказал Орландо. — Его оригинал прислали ко мне в Норфолк. Он был упомянут в каталоге Венецианской выставки, которая проходила в Галерее Декурси и Пайпера. Таким образом, его могли привезти только оттуда. Эскиз портрета Клариссы, леди Ланчестер, якобы исполненный Рейнолдсом, — моих рук дело. Я же написал и картину «Кларисса, леди Ланчестер» в стиле Рейнолдса, затем проданную фирмой «Декурси и Пайпер» одному американцу, миллионеру. Я получил фотографию мистера Блэка с семьей, вырезанную из американского журнала. Мне было велено написать в стиле Гейнсборо или Рейнолдса портрет женщины, похожей на супругу мистера Блэка, изображенную на этой фотографии. Несколько недель назад я уже написал картину — или, если угодно, фальшивку — в стиле Гейнсборо, так что теперь предпочтение было отдано Рейнолдсу. — Произнося слово «фальшивка», Орландо каждый раз слегка вздрагивал, но Пауэрскорт настоял на том, чтобы вещи были названы своими именами. — Я с детства любил Рейнолдса.

— Так-так, — поспешно прервал его Пью, справедливо полагающий, что присяжных едва ли интересует, кого именно из старых мастеров предпочитает его свидетель. — Позвольте мне подытожить ваши слова для уважаемых членов жюри. Живя в Норфолке, вы изготавливали на заказ фальшивые картины в стиле старых мастеров. Вам предъявляли требования — вы их удовлетворяли. Иначе говоря, вы были единственным работником в мастерской по изготовлению фальшивок для фирмы «Декурси и Пайпер». Если бы статья Кристофера Монтегю, о которой мы уже так много слышали, была опубликована, как это повлияло бы на вашу работу?