Покушение на Тесея

6. Появление принца Кларенса, подготовку к дуэли и дуэль демонстрировать по всем телевизионным каналам в прямом эфире, чтобы не дать принцу Густаву свободы маневра. Если он соглашается на дуэль, выдать ему тяжелую, но гнилую палку, чтобы не подвергать опасности жизнь уважаемого принца Кларенса. Если Густав откажется от дуэли, то разоблачить его трусость и дезавуировать права на престол по настоянию старейшин. Особая роль при этом отводится даме Рагозе, которая должна со слезами на глазах отказаться от прав Густава на престол ввиду того, что кандидат его недостоин.

7. Совершенно лояльно и официально выслать принца Густава из страны для продолжения образования в Московском университете, с последующей ликвидацией его, когда вся кутерьма затихнет.

8. Если не будет выполнен пункт 3, не дать выбраться живой с планеты агенту Коре Орват, как наиболее низкому и преступному элементу, проникающему к нам с подлыми замыслами…»

Густав перестал читать документы. — Тут дальше подписи, — сказал он. — Моя тетя старалась привязать их всех к колеснице, чтобы потом не сбежали.

— А мне нравится, — сказала Кора, — внимание к моей недостойной персоне. Как им хочется меня убить!

Они стояли в кают-компании и ждали, пока копия секретного протокола уйдет в Галактический центр. Голограмма Милодара вне себя от возмущения носилась по кают-компании, проходя сквозь рояль, диваны и столики. Комиссар утверждал, что более грязной интриги еще не встречал. Он врал, потому что не только встречал, но устраивал интриги похуже.

Представитель Космофлота Мишель с Вероникой доставили еще ночью выкраденный протокол совещания совета кланов и смогли, не обратив на себя внимания, сразу после посадки пронести его на «Честь-2», были довольны собой, но слабы в ногах от чувства опасности, которой избежали. Они-то понимали, что им, если бы попались с таким документом, на свете не жить!

Навигатор уже трижды передавал запросы с диспетчерской: почему не выходит любимец народа?

— Они снайпера не посадят? — спросила Кора. — Вон туда на крышу? — Ничего они мне сейчас не сделают. — Надо дождаться решения Центра! — Милодар увидел, что Густав направляется к выходу.

— Здесь правлю я, — ответил Густав. Потом улыбнулся и уточнил: — Здесь я король, мой милорд.

Интересно, подумала Кора, направляясь за ним, какого Шекспира он цитирует?

— А ты куда? — взбеленился Милодар. — Тебя же подстрелят!

— Мне с Густавом и приятнее, и безопаснее, — ответила Кора. — Спасибо, — сказал принц.

Он прижал к переносице дужку очков. Потом накинул плащ — легким и привычным движением царя Тесея. Взял в руку длиннющий футляр с контрафаготом, сунул в другую руку так и не дочитанную книгу воспоминаний первой жены Эйнштейна и вышел на площадку перед пандусом.

В толпе, сразу узнавшей принца, раздались приветственные крики и началось массовое размахивание флажками и портретами госпожи Рагозы, а также основателя клана короля Волкнера Великого. Также послышались крики «Да здравствует свобода!», «Да здравствует демократия!». Они были не так слышны, как возгласы в честь кланов, но в толпе тут же завязались схватки и началась некоторая суматоха, а полиция и войска стали раздвигать толпу, наводя порядок.

Все эти первые минуты Густав стоял на площадке у пандуса. Кора — на полшага сзади. Так хотел Густав. Ему нравилось дразнить соперников. — Что дальше? — спросила Кора. — Мы будем играть на опережение. — Осторожней, Тесей, — сказала Кора. — Ты их не бойся. Они страшны, только когда чувствуют силу. Сейчас они не уверены в себе.

Кора подумала, что такими устами неплохо бы пить мед.

В толпе образовался довольно широкий коридор. По нему к кораблю приближалась процессия, одетая ритуально и, на взгляд Коры, нелепо. Хотя, пожалуй, если вспомнить, как она бегала в хитоне по горам Аттики, то и она сама покажется кому-нибудь нелепой.

Впереди рядком шли главы трех основных кланов. Два старика в плащах немыслимого фасона вышагивали по бокам дамы Рагозы, наряд которой был прост и темен.

На два шага сзади — остальные высшие чины государства. Кора могла различить среди них некие знакомые лица.

Дама Рагоза вытянула вперед тонкие белые ручки, и широкие рукава плаща съехали к плечам — зрелище было трогательным, почти эллинским: Пенелопа встречает возвратившегося Одиссея и не знает еще, донесли ли ему о ее любовниках.

Микрофоны всех телекомпаний страны покачивались над головами Густава и Рагозы. И потому всем телезрителям были видны их лица. И слышен возглас тетки герцогини:

— Густав, мой мальчик! Ты вернулся в родную Итаку! Как мы ждали тебя!

Дама Рагоза повисла на Густаве, и на его лице появилась весьма вымученная улыбка, замеченная всеми телезрителями.

— Наконец-то ты пришел, чтобы занять причитающийся тебе по праву престол твоих предков.

Раздался грохот салюта — фейерверк раскрылся звездами над полем, от мельтешения флагов кружилась голова. Шум стоял несусветный. Густав с трудом успел уклониться от теткиных объятий. Он передал Коре книгу воспоминаний фрау Эйнштейн и поочередно пожал расшитые перчатки вождей главных кланов.