Покушение на зеркало

- Мой руки - и за стол! - шутливая строгость Нины была прямо-таки обворожительна. - Ждать тебя мы, извини, не стали, побоялись с голоду помереть. В темпе, в темпе!

- Значит, выживете! - подхватил я, направляясь в ванную и на ходу заглядывая в комнату, где сверкал хрусталем и разноцветными бутылками стол, накрытый белоснежной скатертью.

Ах, вот он кто, наш дражайший гость!.. По блестящей загорелой лысине и мощной шее цвета мореного дуба, исчерченной ромбиками морщин, я со спины узнал нашего соседа по дачному участку - отставного полковника внутренних войск Николая Петровича. Фамилию его я не знал. Да и зачем было знать, если за четыре года фазендного соседства я перекинулся с ним от силы десятком незначащих фраз?

Жена - другое дело, для нее он - кладезь не только огородных, но и житейских премудростей. Но если судить по тем банальностям, которые она цитирует мне в пику, по-моему, этот пятидесятилетний вдовец просто заурядный пошляк.

22

- А мы без вас, Феликс Михайлович, уже того, причастились слегка, но только единожды, по махонькой... - бывший конвойный начальник, широко улыбаясь, покивал мне и протянул руку к початой бутылке "Самарской". - Я вот говорю Нине Сергеевне, - он ловко наполнил рюмки, сначала себе, затем моей жене и потом уже мне, - что под такой закусон не захмелеешь, сколько ни прими. А она, понимаешь, боится, на трезвую голову, говорит, надо такие проблемы решать.

Не-е-т! Мозги надо сначала сорокоградусной чуть почистить, тогда и шестеренки работают быстрее. Но в меру, понятно. Все хорошо только в меру.

Я сел на диван рядом с дочерью и оглядел стол. Нина постаралась: шампиньоны, селедочка под луком, мой любимый салат "София", два, даже нет три сорта копченостей... И еще паштет какой-то... "Букет Молдавии", греческий коньяк, паршивый, конечно, и не коньяк, а все же... Вчера за завтраком - каша овсяная, колбаса вареная и дешевый, ничем не пахнущий чай - жена исходила сарказмом, проклиная наше безденежье и, разумеется, меня, безынициативного рохлю, бездельника, которого время выдавило из себя, как дерьмо. Сколько же она потратила сегодня в честь этого подержанного вохровца? Откуда деньги? Выгорело дельце у Светланы? Рановато, всего три дня прошло, как падчерица вернулась из челночного вояжа в Турцию... А впрочем, не один ли мне черт?

- За успех нашего общего дела! - почти торжественно провозгласил Николай Петрович и почему-то со значением взглянул на меня.

Выпили, закусили. "Что за дело такое, что и для меня "общее"", - подумал я, приглядываясь к Светлане, запудренной, как мим, и все же не сумевшей спрятать синеву под глазами. Чутье подсказывало мне, что какая-то беда у нее случилась, и нешуточная. Ее и без того тонкие губы казались сейчас красными ниточками, приклеенными между щек. Она совсем не была похожа на свою крепенькую скуластую мать, которую ничуть не портила, а как раз красила эдакая интригующая азиатчинка. Лицо Светланы было куда правильней - и носик аккуратный, и овал почти идеальный, но было в нем нечто безжизненное, не в лице, вернее, а, конечно, в глазах - бледно-серых, чуть навыкате, малоподвижных, но не от задумчивости или флегмы, а от какого-то скрытого истового упрямства. Ее всегда напряженный взгляд априори заявлял всем и каждому: что бы вы ни говорили, как бы ни умничали, а истину знаю я и возражений не потерплю... Бог мой, чего только не натерпелись мы с ней за последние десять-двенадцать лет! Вкусив со Светланой прелестей отцовства, я категорически отказался от мысли о втором ребенке - втором, разумеется, для Нины, которая, впрочем, и не настаивала на продолжении фамильной династии Ходоровых.

- Ну, что, пора, видать, и посвятить супруга в наши планы? - Николай Петрович подмигнул Нине и снова наполнил хрустальные стопочки водкой. Жена и Светлана так и не прикоснулись к пахучему молдавскому, рюмки их были полны.

- Может, пусть сначала Света все расскажет? - Нина с сомнением посмотрела на на дочь и вздохнула. - Нет, она слишком переволновалась, лучше я.

- Но сначала - уипьем уодки! - отставной полковник коротко хохотнул, приглаживая ладошкой сверкающую лысину и поднимая над головой стопку. Догоняй нас, Феликс Михайлович! - почему-то переходя на "ты", воскликнул он и бравым жестом выплеснул водку в рот.

Что ж, догоню, за мной, как говорится, не заржавеет. И все же, куда они меня хотят затянуть? Что может быть общего у меня с ними - хоть с моей падчерицей с ее челночным бизнесом, хоть с этим огородным гением?

- Феликс, - проникновенно, глубоким грудным голосом, каким не обращалась ко мне уж года три, произнесла Нина, - в нашей семье случилась беда. И мы все вместе, с помощью Николая Петровича, должны найти выход из ситуации... Из ситуации тяжелейшей...

Николай Петрович, с достоинством потупив белесые глаза, старательно выбирал вилкой грибочек покрупнее. Светлана неподвижно смотрела куда-то под потолок. Я отодвинул тарелку с салатом и приготовился слушать.