Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина

В каждом уважающем себя женском коллективе, будь то школа, парикмахерская или торговая фирма, обязательно найдется пара-тройка фанатичных почитательниц Бориса Николаевича, ветеранок митинговых стихий, знающих все о российском президенте. Бьюсь об заклад, что, услышав о выстрелах на Рублево-Успенском шоссе, не одна полногрудая красавица вспомнила инцидент двухлетней давности, тоже породивший немало слухов.

Поскольку по прошествии времени это событие уже порядком подзабылось основной массой граждан, напомню его коллизию. Кстати это будет еще и потому, что по классификации действий, которые людская молва относит к покушениям на президента Ельцина, данное происшествие входит как раз в разряд дорожно-транспортных, разбором которых мы и займемся в этой главе.

Двадцать первого сентября 1990 года Москву облетела весть: совершено покушение на Бориса Николаевича Ельцина, занимавшего в ту пору пост Председателя Верховного Совета РСФСР. Приводились подробности, от которых благородным негодованием наполнялись сердца рядовых горожан: «Волга» Ельцина таранена, Борис Николаевич в больнице, фамилия таранившего — Ерин. «Ерин? Это же из милицейских! — спохватывалась московская публика. — Теперь ясно, куда ведет ниточка».

Переданное в тот же день, 21 сентября, сообщение ТАСС, многократно повторенное по радио и телевидению, не успокоило людей. Не улеглись страсти и после того, как пресс-центр Петровки 38 обнародовал подробности. Многим казалось, что власти темнят, скрывают истинную подоплеку случившегося.

А случилось вот что. В 8 часов 25 минут утра на пересечении улицы Горького с переулком Александра Невского в машину Ельцина врезался «жигуленок». Следуя в направлении центра города в крайней правой полосе, водитель «жигуленка» проехал на запрещающий жест регулировщика и столкнулся с выезжавшей на улицу Горького «Волгой», в которой находился Ельцин. Удар пришелся на правую переднюю дверь машины — как раз по тому месту, где сидел Борис Николаевич.

По одним сообщениям, Ельцин пересел на шедшую сзади резервную машину и проследовал на работу. Его состояние — превосходное. Однако в прессе появились и другие сведения, в частности о том, что он получил значительный ушиб правого бедра, мягких тканей лица и легкое сотрясение мозга. Такую информацию дали журналистам врачи Центральной клинической больницы, входящей вместо упраздненного Четвертого Главного управления в Лечебно-оздоровительное объединение Совета Министров СССР.

Вечером 21 сентября телепрограмма «Время» сообщила о благополучном возвращении Ельцина домой из ЦКБ, где его обследовали и сделали рентген. Однако назавтра ряд газет, в том числе и набиравший популярность «Коммерсанть», опубликовали телефонные интервью с дочерью пострадавшего Еленой Окуловой: в одиннадцать вечера 21 сентября она заявила, что отец пока еще в больнице.

И снова зашепталась, всколыхнулась старая сплетница Москва. Нестыковка информации породила новую волну слухов и предположений.

Самое разумное, что можно было предпринять для успокоения взбудораженных граждан — это дать возможность выступить по телевидению самому виновнику аварии. Слава Богу, у властей предержащих хватило ума пойти на такой шаг.

И вот на экране — водитель «Жигулей». Действительно, его фамилия Ерин, но отношения к милицейскому генералу не имеет. Юрию Ильичу 60 лет, он военный пенсионер, армейский майор в отставке, проживает в Химках. В то злополучное утро вместе с дочерью Еленой по своим делам направился в центр Москвы на принадлежавших ему «Жигулях».

Согласно рассказу Ерина, дело обстояло так. Он не успел затормозить — слишком поздно взметнулся в руках постового жезл. Говорят, что постовой, увидев на черной «Волге», подъезжавшей к перекрестку с улицей Горького, внезапно вспыхнувший спецсигнал — красную «мигалку», — немедленно поднял жезл, перекрывая движение, и даже свистнул. Но он, Ерин, свистка не услышал. Вот если бы шофер Ельцина включил сирену, то тогда наверняка услышал бы. Когда Ельцина увезли, он, Ерин, сказал водителю Бориса Николаевича о сирене. На что Витя, шофер Ельцина, ответил: Борис Николаевич с сиреной ездить не любит.

— Если бы мне рассказали, я бы сам подумал, что это покушение, но я ж Борису Николаевичу полный единомышленник. Я из партии даже раньше него вышел — не стал ждать, пока нам начнут плевать в лицо. А когда узнал, что это в Ельцина стукнул, мне страшно стало и стыдно.