Читаем Покушения и инсценировки: От Ленина до Ельцина полностью

После этого Меркадер виделся с Троцким лишь два или три раза.

Покидая Мехико, Сильвия попросила жениха, чтобы в ее отсутствие он не посещал Троцкого:

— Ты ведь живешь в Мексике под чужим именем. Если в полиции узнают, это может принести вред Льву Давидовичу.

Ее сердце предчувствовало беду? Наверное. Тем более, что однажды произошел случай, который укрепил уже зародившиеся к тому времени сомнения. К сожалению, она не поделилась ими ни с кем.

Как-то Сильвия спросила адрес экспортно-импортной фирмы, в которой работал Жак-Фрэнк. Он, беззаботно улыбаясь, сказал:

— Здание Эрмита, комната 820…

Когда же Сильвия направила туда свою сестру Руф, то оказалось, что в том доме нет комнаты под номером 820. И вообще ни о каком Джексоне там никто не слышал…

Провожая Сильвию в Нью-Йорк, Меркадер дал ей слово не бывать без нее в доме Троцкого. Однако слова своего не сдержал.

Увидев в тот злосчастный день жениха Сильвии рядом с мужем, Наталья Ивановна подошла к нему.

— Меня мучает жажда. Вы не дадите мне стакан воды? — поздоровавшись с супругой Троцкого, попросил гость.

— Может быть, чашку чая?

— Нет, нет! Я только что поел, и еда стоит вот здесь, — Меркадер провел рукой по горлу. — Лучше воды.

Жена Троцкого, как она потом вспоминала, обратила внимание на перекинутый через руку плащ и неснятую шляпу и даже спросила, почему он так одет — жарко ведь.

Гость пробормотал что-то невнятное.

После теракта полиция пришла к выводу о непричастности Сильвии к преступлению.

На очной ставке не перестававшая плакать, то и дело терявшая сознание Сильвия требовала, чтобы ДжексонаМорнара немедленно лишили жизни.

— Ты все время врал! — кричала она в лицо недавнему любовнику. — Скажи хоть сейчас правду! Ты агент ГПУ! Они тебя заставили! По приказу Сталина заставили убить Троцкого! Начиная с Парижа, ты обманывал меня. Думал только о том, как покончить с Троцким. Тебе нужно было использовать меня. Каналья!

ЭПИЛОГ

Отсидев положенный срок, Меркадер вышел на свободу. По словам его брата, в 1961 году Рамону без лишнего шума присвоили звание Героя Советского Союза и дали небольшую квартиру в Москве, на Соколе. Кроме того, положили 400-рублевую пенсию и право пользоваться летней дачей в Малаховке. И все.

О нем словно забыли. Началась нелегкая жизнь в Москве — очереди за картошкой, переполненный холодный троллейбус. Ни Рамон, ни его жена Ракель Мендоса, мексиканская индианка, ни слова не говорили по-русски. Угнетало все: очереди, вечная нехватка то одного, то другого. Тяжелые думы одолевали Рамона. И он уехал на Кубу, где и умер в 1973 году в возрасте 65 лет.

Прах Меркадера покоится на Кунцевском кладбище в Москве. На могильной плите надпись: «Герой Советского Союза ЛОПЕС Рамон Иванович».

И еще об одной, не известной широкой публике до 1994 года, ключевой фигуре этой акции. По иронии судьбы он тоже отсидел свой срок, только в советской тюрьме, в отличие от Меркадера. Павел Судоплатов провел в камереодиночке 15 лет — от звонка до звонка.

Двадцать первого августа 1953 года генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов был арестован в своем служебном кабинете на седьмом этаже известного здания на Лубянке. Ему предъявили обвинение в бериевском заговоре, имевшем целью уничтожение членов советского правительства и реставрацию капитализма.

В тюрьме Судоплатов перенес три инфаркта, ослеп на один глаз, получил инвалидность второй группы. После отсидки он не мог сделать больше двух-трех шагов — именно столько позволяла «жилплощадь» его камеры.

Полностью его реабилитировали лишь в 1992 году. А в апреле 1994 года в Нью-Йорке вышла его нашумевшая книга «Особые задания: воспоминания нежелательного свидетеля — магистра советского шпионажа».

Именно Судоплатов разрабатывал в Москве операцию по уничтожению Троцкого. Вступив в 12-летнем возрасте в Красную Армию, Павел Анатольевич от рядового сотрудника Иностранного отдела ВЧК вырос до одного из руководителей того управления МГБ СССР, которое занималось тайными операциями за рубежом, включая и охоту за атомным оружием.

В 1940 году он возглавил специально созданный на Лубянке отдел, которому Сталин поручил разработку акции по уничтожению Троцкого.

Скончался Судоплатов в Москве летом 1996 года.

Приложение N 9: ИЗ ОТКРЫТЫХ ИСТОЧНИКОВ

Из записок Серго Берии

(Серго Лаврентьевич Берия — сын Л. П. Берии, работал в разведке, сопровождал Сталина в Тегеран, в настоящее время главный конструктор и научный руководитель киевского НИИ «Комета». Ракетой С. Берии над Свердловском в 1960 году был сбит американский самолет-шпион «У-2», пилотируемый Ф. Пауэрсом.)

Троцкий был выслан за пределы СССР в ноябре 1929 года… Никакой необходимости в политическом убийстве, совершенном впоследствии, не было. Какого-то влияния Троцкий уже не имел, хотя и был последователен в своей борьбе с бывшими соратниками.

Его авторитет заметно вырос как раз из-за этого убийства. Умри он своей смертью, его скорей всего давно бы забыли.

Перейти на страницу:

Все книги серии Досье

Смерть в рассрочку
Смерть в рассрочку

До сих пор наше общество волнует трагическая судьба известной киноактрисы Зои Федоровой и знаменитой певицы, исполнительницы русских народных песен Лидии Руслановой, великого режиссера Всеволода Мейерхольда, мастера журналистики Михаила Кольцова. Все они стали жертвами «великой чистки», развязанной Сталиным и его подручными в конце 30-х годов. Как это случилось? Как действовал механизм кровавого террора? Какие исполнители стояли у его рычагов? Ответы на эти вопросы можно найти в предлагаемой книге.Источник: http://www.infanata.org/society/history/1146123805-sopelnyak-b-smert-v-rassrochku.html

Борис Николаевич Сопельняк , Сергей Васильевич Скрипник , Татьяна Викторовна Моспан , Татьяна Моспан

Детективы / Криминальный детектив / Политический детектив / Публицистика / Политика / Проза / Историческая проза / Прочие Детективы / Образование и наука

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
100 великих героев
100 великих героев

Книга военного историка и писателя А.В. Шишова посвящена великим героям разных стран и эпох. Хронологические рамки этой популярной энциклопедии — от государств Древнего Востока и античности до начала XX века. (Героям ушедшего столетия можно посвятить отдельный том, и даже не один.) Слово "герой" пришло в наше миропонимание из Древней Греции. Первоначально эллины называли героями легендарных вождей, обитавших на вершине горы Олимп. Позднее этим словом стали называть прославленных в битвах, походах и войнах военачальников и рядовых воинов. Безусловно, всех героев роднит беспримерная доблесть, великая самоотверженность во имя высокой цели, исключительная смелость. Только это позволяет под символом "героизма" поставить воедино Илью Муромца и Александра Македонского, Аттилу и Милоша Обилича, Александра Невского и Жана Ланна, Лакшми-Баи и Христиана Девета, Яна Жижку и Спартака…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / История / Образование и наука
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное