Пол Гетти. Мучительные миллионы

Гетти пробыл в Риме недолго и в конце июня вернулся в Англию, так и не повидав своего заблудшего сына. Перед своим отъездом он позвонил на виллу и сказал Гейл, что она может, если пожелает, остаться там с детьми еще на несколько дней. Предложением бывшего свекра она воспользовалась с радостью, но через два дня отправилась с малышами в свой летний домик на юге Франции, где ее уже ждал Ланг. В полдень 11 июля ей позвонил бывший муж. Он был в отчаянии и дрожащим голосом сообщил, что Талита оказалась в глубокой коме и была помещена в римскую клинику Вилла дель Розарио и что все попытки врачей спасти ее оказались безуспешными и полчаса назад она умерла, не приходя в сознание.

Пол был ужасно взволнован, и его слова прерывались рыданиями. Гейл решила, что в эти тяжелые для Пола минуты она должна быть рядом с ним, и срочно направилась в Рим.

Пол выглядел ужасно. Он буквально обезумел от горя и в случившемся винил себя. Оставаться в своем доме, где все напоминало ему о Талите, он не мог, и Гейл предложила ему пожить на вилле отца. Пол согласился, и Гейл, видя, в каком он состоянии, последовала за ним.

Смерть Талиты расстроила всех, кто был с ней знаком, и даже Гейл и ее детей. Бывшая миссис Гетти заявила о том, что не считает Талиту виновной в ее разрыве с Полом, и добавила, что та всегда была ей чем-то симпатична. Талиту похоронили в Амстердаме, на небольшом кладбище рядом с ее матерью. На траурной церемонии кроме безутешных родителей и мужа присутствовало несколько близких родственников семьи Пол и старый поклонник Талиты лорд Лэмбтон, прилетевший из Лондона вместе с тремя ее старыми подругами.

Из семейства Пол больше всех горевал Биллем. Вскоре после похорон дочери у него случился сердечный приступ, после которого он превратился в немощного, больного старика. Но самым несчастным на похоронах Талиты выглядел ее супруг. Любовь к той, что безмолвно покоилась в гробу, вдруг вспыхнула с новой силой. Его терзало отчаяние и чувство вины за то, что он не смог предотвратить эту трагедию.

Но что же в действительности произошло в ту ночь в доме на Пьяцца Аракоэли? Сам Пол об этом рассказывать отказался, и подробности случившегося навсегда остались загадкой.

В официальном заключении, подписанном врачами клиники Вилла дель Розарио, значилось, что смерть наступила в результате остановки сердца и что в крови Талиты было обнаружено повышенное содержание алкоголя и барбитуратов. Однако это никого не удивило. Все знали о пристрастии Талиты к спиртному и о том, что она, пытаясь подавить реакцию организма на спиртное, нередко пользовалась снотворным. Но хорошо известно, что сочетание больших доз алкоголя и барбитуратов может оказаться смертельным, и врачи полагали, что именно это и стало причиной смерти Талиты.

Об обстоятельствах смерти жены Пол не желал говорить еще и потому, что сам был наркоманом и не мог прожить и дня без дозы героина. А в Италии хранение наркотиков было уголовно наказуемым и грозило тюремным заключением. Поэтому его положение было весьма скверным. Если бы полиция начала официальное расследование, то его пристрастие к героину перестало бы быть тайной.

Чтобы этого избежать, Пол решил на время покинуть Рим и, пока ситуация не прояснится, пожить в Бангкоке, где он побывал с Талитой в первый, самый счастливый год их супружеской жизни.

В столице Таиланда наркотики можно было беспрепятственно купить на любом углу, и он надеялся, что с их помощью ему удастся подавить свои душевные страдания. Кроме того, в окружении умиротворяющих восточных пейзажей и древних буддийских храмов он мог сосредоточиться и поразмыслить над тем, как ему жить дальше. Гейл настояла на том, чтобы вместе с Полом поехал один из его старых римских друзей — Джерри Черкио, хозяин известного «Клуба Джерри» на Виа Венето.

Если кто и мог помочь Полу избавиться от тяжких дум, так это Джерри. В прошлом он был владельцем небольшого ресторанчика на юге Италии и поэтому был очень общительным и веселым человеком. Два месяца, проведенных с другом в Бангкоке, помогли Полу смягчить чувство вины и почти смириться с постигшим его несчастьем.

Однако, вернувшись в Италию, он понял, что смерть Талиты будет терзать его душу до конца жизни. Минуты одиночества были невыносимы, и он снова стал заглушать свое горе наркотиками. Но после странствий сознания в мир иллюзий боль утраты и чувство вины становились еще сильнее, и он оказался в замкнутом круге, выхода из которого найти не мог.

Смерть Талиты повлияла и на детей Пола, и особенно на двухлетнего Тару, которого Гейл забрала к себе. Несчастный малыш часто просыпался ночью и звал маму, а когда в детскую прибегала Гейл, то начинал безудержно плакать. Когда зашла речь о будущем сына Талиты, то Гейл настояла на том, чтобы он остался в ее семье.