Пол и костюм. Эволюция современной одежды

Подражая солдатам, щеголи отпустили длинные волосы и ходили вразвалку, расстегнули воротники и позволили чулкам сползать складками, а также завернулись в огромные накидки. Дух караулки приобрел вдруг аристократический шик, как мы видим на английских придворных портретах Яна ван Эйка и на французских гравюрах Жана Калло. Тугие камзолы и накрахмаленные брыжи, короткая стрижка, изящная обувь и штаны с подкладкой казались теперь смешными, а не аккуратными и внушающими уважение. Прежние идеальная симметрия и сдержанность уступили место порыву и напору. Рука об руку с новой модой эпохи барокко шло общее «наслаждение беспорядком», первая в истории портновского искусства демонстрация соблазнительной небрежности.

Под конец XX века мы стали свидетелями того, как возвратилось желание носить распахнутый ворот или рубашки вовсе без воротника; отказаться от галстука; распустить нестриженые волосы; позволить щетине пробиться на подбородке; носить свободные версии прежних формальных облегающих одежд и неподходящие друг к другу элементы, которые раньше надевали в паре; использовать в качестве обычной одежды комбинации, которые прежде предназначались для досуга. Осознанное, проговариваемое вслух объяснение такого выбора всегда просто: он ассоциируется с личной свободой, откровенностью и телесным комфортом в противовес былым жестким ограничениям. Но обычно перемены совершаются в присущем моде духе подрывной эстетики; это активное устремление к новому ради новизны, а не возмущение стальной хваткой моды как таковой. Мода навязывает нам легкость с такой же суровостью, с какой навязывала порядок, и зачастую правильно распустить шарф и вычислить требуемую длину щетины бывает намного сложнее, чем справиться с формальным галстуком и чистым бритьем.

Принимая во внимание многовековой консерватизм женского платья, не стоит удивляться, что зачинщиками подрывных перемен и радикальной «модернизации» одежды становятся мужчины. Конечно, детали женской одежды следовали господствующим вкусам в разные эпохи и тоже менялись, то в сторону дисциплины, то в сторону свободы. Однако женское платье ни разу не отказалось от платья с декольте, от многое скрывающей юбки и передающего формы тела корсажа. Не отказалось оно и от сложного головного убора, требующего искусной прически: в этот убор обычно входили вуаль или капюшон, льняной или кружевной чепец или все закрывающая шапочка — различные варианты на общую тему «скромности». Модные шляпы всегда были неформальными, плутовскими, слегка неприличными для женщины, поскольку все шляпы изначально принадлежат либо мужчинам, либо низшим классам.

Военная одежда продолжала развиваться и служить одним из основных способов выражения мужской сексуальности, а женщины по-прежнему заимствовали различные детали этой одежды ради эксцентрических эффектов. Сравнительно недавно появился вариант военной одежды — спортивная одежда. В значительной мере это связано с возможностью использовать синтетические ткани не только в снаряжении хоккеистов, ныряльщиков, бегунов, велосипедистов и гонщиков, но и всех, кому приходится мериться силами со стихиями. Мужская мода позволяет прикинуться альпинистом и астронавтом, даже инопланетянином, пришельцем из будущего, персонажем, в чьих руках теперь судьбы Земли — но ведь именно так в Средние века воспринимали тяжеловооруженных рыцарей-крестоносцев. В конце XX века на пике интереса вновь оказались подобные латам одежды, на этот раз из синтетического волокна, кожи или податливо меняющего форму пластика.

В начале XIX века модерность, представленная знаменитыми «денди», о которых речь пойдет далее, тоже черпала образы преимущественно из области спорта, а не военного дела. В особенности ее интересовал костюм, который в сельской местности Англии надевали для охоты и стрельбищ. Женское платье тоже воспроизводило эту моду, но лишь в виде костюма для верховой езды. До того момента элегантное женское подражание мужскому костюму, как военному, так и любому другому, ограничивалось верхней половиной тела и обувью. Древнейшая юбка, укрывающая женщину от талии до пят и порождающая бесчисленные мифы о женственности, превратилась в священный удел и судьбу, особенно с тех пор как окончательно утвердилась в качестве отдельного предмета одежды: мужчины могли порой надевать мантии и рясы, но только не юбки.

Добропорядочная женщина не могла появиться на людях в штанах, разве что на маскараде или театральном представлении. Вплоть до середины XIX века в ее наряде не предполагалось даже скрытых от глаз подштанников. Когда же появились и быстро распространились женские панталоны, этот элемент нижнего белья, скорее всего, впервые обозначил общее тайное желание носить штаны. Впервые это желание удалось приемлемым способом выразить только в 1890-е, с возникновением костюмов для катания на велосипедах. Женское «право» на брюки утвердилось только во второй половине XX века, когда они наконец получили признание как нормальная одежда для появления на публике.