Пол Маккартни

Оркестровка, которую он написал на компьютере, не работает в реальном оркестре, и поэтому он постоянно спрашивал совета по разным практическим вопросам, таким как удвоение инструментов и баланс. Я же предлагал ему решить, чего именно он хочет, не навязывая при этом своих идей. Разница между тем, что Пол сочинил на компьютере, и конечным результатом достаточно небольшая, но я надеюсь, что помог ему «отполировать» произведение».

Чтобы гармонизовать четырехголосный хорал, на котором базировался вокальный текст, Маккартни обратился к Ричарду Родни Беннетту, композитору и постоянному концертирующему пианисту Radio Threeна Би–би–си, который учился у Пьера Булеза, в свою очередь, ученика Мессиана и Вареза. Беннет, однако, не привнес ничего нового в стилистическом отношении, поскольку Маккартни с самого начала дал понять, что «хотел, чтобы «Standing Stone» была бы исключительно моей вещью. Они меня прекрасно поняли и поэтому не лезли со своими предложениями, а только направляли там, где в этом была необходимость».

Ближе к началу работы над «Standing Stone»Пол нанял джазового пианиста–виртуоза Стива Лоддера, который, по его словам, «постоянно помогал мне находить в себе новые идеи, проигрывая только что написанный материал и меняя очередность тех или иных эпизодов. Когда у меня наконец появились некоторые очертания произведения, я обратился к Джону Хэрлу, который подкинул мне несколько мыслей на тему, как выстроить его структуру. Он говорил мне, что он думает по той или иной секции, и я работал над ней в течение следующих двух недель — вроде того, как выполняют домашнее задание. Здорово, когда есть кто–то, кто может выразить мнение со стороны— что работает, а что нет. Я хотел сделать что–то такое, что поддерживало бы интерес публики — да и мой собственный, — так как, в отличие от Бетховена, я не мог взять тему и надлежащим образом развить ее симфоническими средствами. Другие люди изучают классическую музыку по тридцать–сорок лет, а я— так, по случаю: услышал я французский рожок, мне понравилось, вот я и вставил его в битловскую «For No One». Я использовал и малую трубу в «Penny Lane», когда услышал ее в Бранденбургском концерте Баха по телевизору. Что же касается «Standing Stone», я начал сочинять музыку в совершенно ином ключе, чем прежде».

Пол ощущал спокойную уверенность, когда пришел на премьеру «Standing Stone»при участии London Symphony Orchestra,состоявшего из трехсот человек, и хора в Royal Albert Hall14 октября 1997 года. Публика вела себя так, как будто пришла на рок–концерт, однако сидела молча в течение всех семидесяти минут помпезной музыки, которая закончилась словами: «Любовь — это древнейший секрет Вселенной»,после чего один из зрителей завопил «yeah!»,что послужило сигналом к стоячей овации.

В тот же вечер в прессе появились первые отзывы. Рецензии не были уничтожающими, однако «Standing Stone»не была и явным хитом — особенно теперь, когда никого уже не удивляло то, что Пол стал классическим композитором. Более теплый прием оратория получила в нью–йоркском Carnegie Hallв следующем месяце; это представление транслировали более чем четыреста радиостанций. Из более поздних концертов наибольшее количество людей смогли увидеть тот, который передавался по британскому телевидению на Рождество.