Пол Маккартни. Биография

Глава 13 «Меняя всю мою жизнь легким движением ее руки»

Конец отношений между Полом и Айрис Колдуэлл пришелся на начало 1963 года. К тому времени их уютная ливерпульская жизнь с регулярными свиданиями осталась давно в прошлом, они виделись лишь в краткие промежутки между его гастрольными поездками с Beatles и ее работой танцовщицей кабаре.

Незадолго до разрыва Айрис, оставив курортные шоу с канканом, нашла себе место попрестижнее — в кордебалете клуба Эдмундо Роса, привечавшего элитную публику в лондонском Мейфэре. Калипсо-оркестр Роса, который когда-то каждое воскресенье играл в живом эфире «Легкой программы» BBC, был для Пола дорогим детским воспоминанием, поэтому однажды во второй половине дня он заявился в клуб без приглашения, приведя с собой Ринго. «Их не пустили, — вспоминает Айрис. — Швейцар посчитал, что они недостаточно хорошо одеты».

Несмотря на массу новых развлечений в Лондоне, Полу было нелегко порвать с Айрис. Они провели вместе два года; кроме того, он по-прежнему очень тепло относился к ее эксцентричной мамаше Буйной Вай и ее брату Рори Сторму, который был королем музыкальной сцены Ливерпуля, когда Леннона с Маккартни знали только как вокалистов Quarrymen. Ливерпульского «Мистера Шоумена» почему-то обошло стороной национальное помешательство на мерсибите, начавшееся с Beatles и оказавшееся щедрым на контракты для их земляков: Gerry and the Pacemakers, Searchers, Swinging Blue Jeans, Fourmost, Mojos, Faron’s Flamingos и еще многих других.

К сожалению, никто не разглядел в Рори потенциал глэм-рокера, обогнавшего своего время. Да и самому ему были чужды непомерные амбиции: продолжая заниматься спортом в не меньшей степени, чем музыкой, он опасался, что переезд в Лондон помешает ему продолжать бегать на соревнованиях за свой клуб, «Пемброк Хэрриерс». Поэтому он решил остаться большой рыбой в своем маленьком ливерпульском пруду — его представления теперь, помимо бирюзовых костюмов, плавок из золотого ламе и демонстраций сценического альпинизма, включали еще и дрессированную обезьяну.

Оказавшись как-то в родном городе на фоне уже бушующей по стране битломании, Пол узнал, что Рори положили в больницу для операции на мениске, и решил нанести ему визит. По случайности бескорыстный отец Рори подрабатывал служителем в той же больнице на добровольных началах. «Он вкатил в палату свою тележку и увидел вокруг постели брата толпу медсестер, которые не могли поверить, что здесь у них живой Пол Маккартни, — вспоминает Айрис. — Бедный папа ничего не знал о том, что Пол собирался заглянуть… он решил, что это Рори плохо — сердце остановилось или еще что».

В конце концов она проявила инициативу и бросила Пола сама. «Это было за день до моего девятнадцатилетия. Мама сказала, надо было подождать, а то вдруг он мне уже купил какой-нибудь хороший подарок».

Где бы ни оказывались Beatles в субботние вечера, они всегда старались включить единственный тогда телеканал BBC и посмотреть Juke Box Jury («Жюри у музыкального автомата») — получасовое шоу, в котором группа из четырех человек прослушивала новейшие поп-релизы и выносила вердикт: «попадание» или «промах». В большинстве своем жюри состояло из теле- и радиоведущих и ветеранов шоу-бизнеса, которые по-прежнему недолюбливали поп-музыку и присутствовали исключительно ради того, чтобы упражняться в шутках по ее поводу. Но в 1963 году одна из впервые приглашенных звезд, актриса Джейн Эшер, нарушила эту традицию: ей было шестнадцать лет, и говорила она с умом и по существу.

Джейн актерствовала с пятилетнего возраста: она уже успела сняться в нескольких британских фильмах («Мэнди», «Сливовое лето» и еще кое в чем), побывать самой юной Венди в традиционно устраиваемом в Лондоне под Рождество спектакле по «Питеру Пэну» Дж. М. Барри, а также записать пластинку с аудиопостановкой «Алисы в Стране чудес» Льюиса Кэрролла. После успешного выступления на Juke Box Jury ее позвали комментировать поп-концерт под названием «Swinging Sound ‘63» («Свингующий звук ‘63»), который BBC устраивала на сцене лондонского Королевского Альберт-холла и на котором Beatles были главными гостями. Дату назначили на 18 апреля, за две недели до ее семнадцатилетия, и среди прочих заданий ей было поручено взять закулисное интервью у хедлайнеров.

Beatles, видевшие ее на экране черно-белого телевизора, считали Джейн блондинкой, однако в реальности оказалось, что ее длинные волосы — густого рыжего оттенка, как на картинах прерафаэлитов. Следуя привычке, которая распространялась на всех утонченных «девчонок с юга», каждый из четверых тут же предложил ей познакомиться поближе. На том этапе удача, казалось, должна была улыбнуться Джорджу («тихому битлу», который в сексуальных вопросах всегда оказывался наименее стеснительным).