Поль Робсон

Двадцать шестого июня 1958 года Верховный суд США пятью голосами против четырех признал, что у государственного департамента не было полномочий отказывать американским гражданам в заграничных паспортах по причине их «убеждений или связей». В тот же день Поль встретился с корреспондентами ТАСС и сделал следующее заявление для советской прессы: «Я благодарен всем людям, которые все это время своими симпатиями поддерживали меня. Теперь, когда у меня появилась такая возможность, я буду счастлив принять участие в культурном обмене между нашими народами. Как я уже много раз говорил, для меня будет большой радостью пожать руки друзьям в СССР и самому передать им сердечный привет и сказать: «Большое спасибо!»

Принимая поздравления друзей в связи с возвращением ему заграничного паспорта, Робсон показывал им другой документ, изготовленный его внуками семилетним Дэвидом Полем и пятилетней Сузи ко дню рождения деда. На страницах самодельного паспорта внуки написали: «Я хочу, чтобы ты поехал в Англию. Дэвид Поль Робсон». «Я хочу, чтобы ты поехал в Индию и СССР. Сузи».

— Первые визы выданы мне моими любимыми малышами, — шутил растроганный Поль.

Закончился тягостный для Робсона девятилетний период, когда он, по словам видной деятельницы движения за права американских негров, жены Мартина Лютера Кинга — Коретты Кинг, был «погребен заживо» в «свободной, демократической Америке». Но годы преследований и травли не прошли бесследно для здоровья Поля.

Признаки надвигающейся болезни Робсон почувствовал в один из осенних дней 1957 года. Внезапно у него закружилась голова, потемнело в глазах, учащенно забилось сердце. Приступы головокружения повторялись потом нечасто, и Поль старался не обращать на них внимания и не беспокоить близких, объясняя некоторое ухудшение здоровья невзгодами, которые выпали на его долю в последние годы. Поль надеялся, что его крепкий организм справится с временными недомоганиями.

Пятнадцатого августа 1958 года Робсон после месячного пребывания в Великобритании, где он с успехом пел в Лондоне и Уэльсе, прибыл в Москву. Через два дня в Недавно возведенном Дворце спорта в Лужниках состоялся концерт Поля.

«И вот, огромный, плечистый, приветливо улыбающийся, он входит в зал, — рассказывал корреспондент «Правды» о встрече Робсона с москвичами после долгого перерыва. — Под сводами дворца прокатываются аплодисменты. Все встают и горячо, долго, от души рукоплещут. К артисту подбегает стайка ребят. Это московские пионеры — юные друзья «дяди Паши», как ласково, по-родственному они его называют. Огромен размах рук у певца, но и их не хватает, чтобы принять все букеты. Он бережно кладет цветы на крышку рояля, и они образуют целую гору!»

— Я часто повторял там, в Америке, что буду в Москве, — с трудом сдерживая слезы, медленно говорил по-русски Робсон притихшему огромному залу. — И я здесь… Вы помогали мне, придавали силы…

И, совладав с охватившим его волнением, Поль прочитал строки из посвященного ему стихотворения Пабло Неруды: «Пришел я в этот мир, чтобы петь и чтобы ты запел со мною».

В тот вечер звучали негритянские и русские народные песни. Почти каждую песню Полю приходилось исполнять на «бис». Особенно восторженно приняли москвичи спетую Робсоном «Дубинушку» и его любимую «Старик-река», которой он по обыкновению завершал свои выступления. Радостными для Поля были встречи со старыми друзьями — композиторами А. Г. Новиковым, Т. А. Хренниковым, М. И. Блантером, певцом И. С. Козловским, писателями Н. А. Тихоновым и А. Е. Корнейчуком, академиком А. Н. Несмеяновым. Робсон делился с ними своими планами, говорил о намерении сняться в телевизионном фильме о великом негритянском трагике Айре Олдридже, который они задумали с Гербертом Маршаллом, рассказывал о приглашении сыграть Отелло на сцене Шекспировского мемориального театра в Стратфорде-он-Эйвон, мечтал создать в Гарлеме музыкальную школу для негритянских детей.

Девятнадцатого августа Поль на самолете вылетел в Ташкент, где провел два дня на международном кинофестивале стран Азии и Африки. После короткого отдыха в Крыму он возвратился в Москву. Четырнадцатого сентября ректор Московской государственной консерватории имени П. И. Чайковского А. В. Свешников вручил Робсону диплом об избрании его почетным профессором консерватории. Поль стал вторым после известной французской пианистки и педагога Маргариты Лонг зарубежным музыкантом, удостоенным столь высокого звания, которое присуждалось за выдающееся исполнительское мастерство и большой вклад в развитие мировой музыкальной культуры.

В сентябре — октябре Поль выступал с концертами в ГДР и Великобритании. Гастрольная поездка завершилась триумфальным выступлением Робсона в лондонском соборе святого Павла, средневековые стены которого не вмещали всех желающих услышать прославленного певца, и поэтому у открытых дверей собора собралось еще пять тысяч слушателей.