Полчаса до весны

Их взгляды сомкнулись в единый замок, отпирающий тайное, и дверь приоткрылась...

Глава 1. Прибытие

Руки отваливались. Тяжеленный чемодан пришлось тащить самой, потому что, понятное дело, таксист без дополнительной платы «не нанимался». А дополнительной платы она себе позволить не могла, как и улыбаться, рассчитывая на бесплатную помощь. Никакая милая улыбка не затмит собой потрепанную выцветшую куртку и похожую на котелок шапку.

Впрочем, привычка обходиться своими силами оказалась как нельзя кстати. Жаль только, одно колесико чемодана сбилось вбок и теперь тормозило движение, а тонкая ручка до боли впивалась в ладонь.

Кветка добрела до ворот, отпустила чемодан, с облегчением вздохнула, разминая большим пальцем оставшийся на коже след, красный и глубокий, и только тогда заставила себя поднять голову, будто налитую свинцом – и посмотреть вверх.

Островерхая черепичная крыша академии, казалось, воткнута в облачное небо, как штырь. Массивные стены из серого камня выглядели мертвыми, где-то высоко блестели узкие окна, а каменные стражники, охраняющие высоченный забор, пристально смотрели своими черными глазками-бусинами – единственным, что у них шевелилось, когда они наблюдали. Ходили байки, что они умеют меняться – и тогда комок перьев, острых самих по себе, дополнялся клювом-иглой и пронизывающим воем-свистом. Этакая сирена, только способная подлететь вплотную и наподдать клювом в мягкое место. Вранье, конечно, пока квартам оживление мертвого недоступно. Да и опыт есть - такие же охранники были в детском приюте, где Кветка проводила неделю, обучаясь в школе, а на выходные возвращалась в приемную семью. Кроме нее в семье было еще восемь детей, причем все старшего возраста, поэтому Кветка всегда оставалась крайней – ей доставалось мытьё посуды, грязная обувь, уборка и даже огород, который держали, чтобы разнообразить питание качественными домашними овощами. Много работать она привыкла уже лет с семи и честно считала, что детей усыновляют именно для того, чтобы они работали. Это ведь дешевле, чем нанимать слуг.

А теперь еще академия…

Роскошь и основательность здания поражали. И не только поражали, они прямо фыркали, насмехались и всячески давали понять – тебя тут не ждут.

Кветка и сама это знала. Кожу покрыли противные мурашки, и не только от осеннего злого ветра – а еще и от дурного предчувствия. Того самого предчувствия, когда ничего не можешь изменить и готовишься терпеть.

Как последняя капля, указывающая на ее положение в социальной лестнице, скрипнули ворота и стремительно стали отъезжать в сторону. Только тогда она поняла, что стоит посреди дороги. Кветка наклонилась и снова схватила ручку чемодана, морщась от боли. Она дергала его изо всех сил, но пару секунд топталась на месте и этого оказалось достаточно, чтобы машина вовсю загудела.

- Эй, свали с дороги, – крикнул в приоткрытое окно раздраженный женский голос.

Кветка, не поднимая глаз, дернула чемодан еще раз и наконец оттащила в сторону.

- Очередная шалашовка прибыла, - прокомментировала вслух девица и нажала на газ. Машина рванула. Будь дело после дождя, Кветка окатило бы из луж с ног до головы, но повезло.

Стоило насторожиться – если повезло, пусть даже по мелочи, значит, впереди сильное невезение.

Теперь стены казались еще мрачнее, а у охранников в глазках появился злорадный блеск.

Кветка опустила голову, не рискнув посмотреть машине даже в след. Жизнь научила не делать ничего, что примут за вызов, молчать, прятаться и терпеть. Она была самой натуральной и совершенно неисправимой трусихой. Да, была, а кем еще можно вырасти, если тебя с раннего детства затюкали старшие «братья и сестры»?

«Ты медуза» - говорил кто-нибудь из них, бесцеремонно вытряхивая ей под ноги корзину грязных вещей, требующих стирки, или сваливая посуду в раковину. - «Медузе – медузья жизнь», – говорили они.

Поэтому Кветка не отличала приют от приемного дома - она не любила находиться ни в одном из этих мест. Училась, впрочем, неплохо, с удовольствием оставалась на дополнительные занятия и, повзрослев, так же, как сверстники, полюбила прогулки в темноте и танцы.

Ну а старшие, которые украдкой от взрослых обижают и отвешивают затрещины младшим - кто через это не проходил?

Кветка не решилась больше отпускать ручку чемодана, так и стояла, вцепившись в него, пока ворота не закрылись.

Все, что за этими стенами, заранее не нравилось, причем сильно, но выхода не было.

Она подошла к калитке в виде арки, украшенной чугунным плющом, и нажала на звонок. Переговорное окошко тут же загорелось – узкогубая молодая женщина с яркими голубыми глазами и в форме обслуживающего академию персонала внимательно уставилась на нее и отрывисто спросила:

- Да?

- Добрый день. Я прибыла на обучение, курс минималистов. Мое имя Кветка Царелора.

Женщина отвела взгляд, просматривая что-то, лежащее перед ней на столе.

- В списке такая не значится.

- То есть как?

Теперь от страха ощутимо тряхнуло. Как не значится?