Полчаса до весны

– Сядь, в конце концов, что ты стоишь столбом! – приказал он чуть позже и первым уселся на диван. Кветка подумала немного и осторожно села рядом. Он был пьян, не поспоришь, но не похоже, что зол. Вернее зол, конечно, раскален до белого каления, но не на нее. Его брюки все еще хранили остаток былого великолепия, а вот рубашка, когда-то белоснежная, теперь больше напоминала половую тряпку, обтрепанную на рукавах и без пуговиц. И от него пахло спиртным, очень сильно.

Схватив пульт, Алехо включил телевизор, пощелкал каналами и оставил первый попавшийся фильм. Сделал звук тише, а потом приглушил в комнате свет.

Уже неизвестно, хотелось ей домой или нет. Что-то происходило сейчас. С ним. С ними. Что-то важное. Что?

Тем временем он закинул руки за голову, потянулся и снова уставился в экран.

Кветка послушно сидела рядом и молчала, пытаясь смотреть кино, а не на кварта. Посуда по большей части осталась неубранной, также не мешало бы собрать оставшуюся еду, чтобы не пропала, да и вообще уборки тут еще не на один час. Оставалось надеяться, что в светлую, но слегка затуманенную спиртным голову кварта не взбредет идея заставить ее убирать всю эту свалку в одно лицо.

Он снова очень глубоко вздохнул. И вдруг съехал на пол, а потом придвинулся ближе и уткнулся лицом Кветке в коленки.

Она непроизвольно ахнула и схватила его за волосы, чтобы дернуть и оторвать от себя, но в тот же миг остановилась и просто замерла, только сердце колотилось бешеными рывками, и каждый вдох отдавался в груди болью.

Через несколько секунд он расслабился, немного повернул голову, устраиваясь удобнее, вздохнул глубоко и умиротворенно и, обхватив руками ее ноги на уровне икр, прижался к ним крепко-крепко. Кветка молчала. Очень давно не случалось ничего настолько неожиданного, что могло так сильно сбить с толку. Вернее, неожиданности случались, и чаще всего неприятные, но такой реакции ни разу не вызывали. Ей было жарко и холодно одновременно, а сердце болело, причем не за себя, а за существо, которое обладает всеми благами цивилизации квартов, но почему-то все равно остается несчастным.

И что самое страшное – она не могла его оттолкнуть. Просто не могла.

Он сидел на полу у ее ног, обнимая их как нечто дорогое и важное, не приставал, как подумали некоторые из минималисток, когда услышали приказ остаться. Он не юлил, не измывался, не притворялся. Не заставлял ничего делать и ничего не требовал.

Он просто заснул. Кветка провела руками по его волосам, сравнивая со своими. Ее волосы намного мягче и тоньше, более шелковистые, но все равно – такого удовольствия от простого прикосновения собственная шевелюра доставить не могла.

Кветка на секунду оторвалась, чтобы отключить телевизор. Теперь слышно было только его ровное, мерное дыхание – Алехо крепко спал.

Кветка позволила себе сидеть так, притрагиваясь к его голове пальцами, целых полчаса.

Впрочем, что бы за странность тут не происходила, это пора было прекращать. Когда его руки ослабили захват и совсем сползли на пол, Кветка бросила на ковер несколько диванных подушек, потом подняла его голову и почти позволила ей упасть на пол, на подушку. Пошла в спальню и принесла одеяло, укрыв Алехо до плеч и даже подоткнув по краям, чтобы он не раскрылся во сне – на полу все-таки холодно.

Потом Кветка оделась, обулась и, выйдя в коридор, захлопнула входную дверь так, чтобы сработал и закрылся замок, после чего пошла домой.

Ей казалось, что она воздушный шарик и не столько идет, сколько бездумно плывет по воздуху, подгоняемая сквозняками.

Глава 14. Голая истина

Спали они с Синичкой всего около трех часов. Многим квартам, кстати, и того не удалось.

– Чтоб они все в пропасть провалились! Как же они меня достали! – бубнила с утра Лиза, загораживая лицо руками от света включенной лампочки. – Ненавижу всю их кровь вонючую.

Кветке хотелось напомнить, что вообще-то соседка собирается тесно сотрудничать с квартами и даже вступить в партию Гонсалеса, но она не стала этого делать в виде благодарности, так как вчера по приходу Лиза не донимала ее вопросами, а спросила только одно: «Все в порядке?», а после кивка подошла и внимательно заглянула Кветке в глаза.

Потом сказала: «Хорошо», развернулась и ушла спать.

Иногда Кветка Лизу просто обожала.

Завтрак они успешно проспали, но на новостную лекцию господина Тувэ явились, хотя ту все равно отменили по причине малого количества студентов, пришедших на занятия. За прогул им всем еще влетит, но сейчас это никого не волновало.

Кварты последних курсов попадались в стенах академии крайне редко, и все как один такие несчастные и больные, что не знай девчонки в точности, что такому виду предшествовало, могли бы пожалеть несчастных.

К обеду, однако, на свет выползли и последние мастодонты вроде Шатая, который наверняка куролесил где-то до самого утра.