- Как себя чувствуешь? - Снейп, судя по его виду, был готов услышать что-то вроде «лучше некуда» или, на худой конец, «нормально» и уже приготовился опровергать эти утверждения.
- Отвратительно, - признался Гарри. Снейп приподнял бровь, выражая, наверное, удивление, и подошел к столу. Скосив глаза, Гарри наблюдал, как на столе появляется шеренга флакончиков, колбочек и баночек которые Снейп доставал из карманов мантии. Интересно, свои карманы Снейп специально увеличивает изнутри каким-то заклинанием?
Снейп закатал рукава мантии. Гарри рассеянно скользнул взглядом по запястьям мужчины. Они казались очень хрупкими и вызывали странное чувство нежности в замутненном температурой рассудке Гарри.
Снейп взял со стола одну из баночек, другой рукой стянул с Гарри одеяло.
- Холодно, - попытался возразить парень, стараясь отобрать одеяло, но ничего не вышло: здоровый Снейп бы явно сильнее.
- Жаропонижающее зелье оказывает лучший эффект в сочетании с использованием его концентрата снаружи.
- Я не разбираюсь в зельях, - честно признался Гарри. Снейп вздохнул.
- Судя по всему, ты еще и английский язык плохо понимаешь. Эта мазь, - он сунул Гарри под нос баночку, - концентрат жаропонижающего зелья. Им надо натереть твое тело, тогда температура спадет быстрее.
Гарри вздохнул. Снейп, очевидно, принял это за согласие, потому что помог Гарри перевернуться на спину и снять пижамную рубашку. Гарри пытался прижаться к нему, старясь согреться.
Почему-то Гарри вдруг показалось, что так же могла заботиться о нем его мама, если бы…
Если бы все было хорошо. Если бы не было войны. Если бы не было этого проклятого предсказания.
Руки Снейпа оказались удивительно сильными и надежными. Как спасательный круг для утопающего. Как Патронус в толпе дементоров. Гарри закрыл глаза: было до странности спокойно.
А потом Снейп бережно укутал его в одеяло и влил в него не меньше десятка разных зелий. Ну, может и меньше, но ненамного.
Уже засыпая, Гарри ощутил, как Снейп превращает стул в мягкое кресло и садится в него. Рядом с Гарри.
* * *
Большой зал, первый учебный день после Рождества. Гермиона выглядела неестественно бодрой, Рон ухитрился уснуть и упасть носом в яичницу. Снейп за преподавательским столом выглядел мрачнее обычного.
Сам Гарри чувствовал себя на редкость отвратительно. Чувствовать на себе непривычно нежный взгляд Снейпа оказалось не только приятно, но и больно. А все потому, что Гарри никак не мог понять, кого видит в нем Снейп - самого Гарри или его отца.
Возможно, проще было бы спросить. Но Гарри отчаянно не желал выставлять себя дураком перед Северусом, а, спроси он это, у зельевара точно сложилось бы о нем такое мнение. К тому же Гарри не хотел признаваться, как это важно для него.
А это было жизненно важно. С тех пор, как Гарри приснился тот самый кошмарный сон, Гарри понял, что пойдет на все, только бы Северус был рядом с ним.
Но все было неясно. Стабильно - да, Северус и не мог быть другим. Но неясно.
Снейп провел те несколько дней до конца рождественских каникул на Гриммаулд Плейс. В основном они с Гарри сидели в библиотеке: делать было нечего, и Гарри выбирал заклинания для занятий с ОД. Снейп помогал ему, иногда улыбался - Гарри никогда до этого не видел его улыбку. Но не было ни слова о том, что произошло между ними. Но в то же время отношения уже не были теми, что раньше, когда они словно боялись приблизиться друг к другу. Что-то изменилось, и Гарри не мог понять, что.
В общем, все было настолько сложно, что Гарри потерял всякую надежду разобраться в этом.
Наверное, из-за своих напряженных раздумий о том, что делать дальше, Гарри и позабыл о Рождестве.
Подарки для друзей - в том числе и Джеймса - были приготовлены заранее. Но о том, что Северуса тоже надо будет поздравить с Рождеством, Гарри тогда не думал.
Он понял это только тогда, когда, разворачивая подарки, обнаружил небольшой деревянный амулет на шнурке, выточенный в форме маленькой, чуть больше фаланги пальца, колбы. Внутри колбы была сухая трава - Гарри определил это, долго разглядывая ее под светом. А к амулету прилагалась записка косым, знакомым почерком.