Полчасика для Сократа

Пока мелькали начальные титры, он успел пересказать нам содержание тридцать третьей серии. Мы узнали, что оперировать будет профессор Хагенбуттен, который в предпоследней серии бросил пить и начал встречаться с сестрой Зигрид, хотя доктор Фрида, гинеколог, родила от него ребенка еще в двадцать шестой серии.

Мы извинились, что смотреть не будем, так как у нас еще кое-какие дела. Он пообещал рассказать, чем там все кончится.

Когда в половине десятого сериал закончился, мы увидели, что он сидит с поникшей головой.

— Что случилось? — спросили мы.

— Хильда… — всхлипнул он.

Стало ясно, что операцию она не перенесла. Мы пытались хоть как-то его утешить, но все было напрасно. Он признался, что полюбил Хильду с первой серии и не представляет, что теперь будет делать уролог Вольфганг с тремя их детьми. Он был в таком состоянии, что работать больше не мог.

Мы довели его до машины. Садясь в нее, он высказал подозрение, что виноват, похоже, доктор Ганс, давший Хильде слишком сильный наркоз. Он, видно, хотел отомстить профессору за то, что тот гулял с его женой.

Телевизор на другой день увезли двое коллег нашего мастера. Они спешили — должно быть, потому, что как раз шел детективный сериал про Деррика.

Когда спустя несколько дней нам позвонил директор и сказал, что у него для нас плохая новость, мы испугались, что с нашим мастером что-то случилось. Директор заверил нас, что с ним все в порядке, после похорон Хильды он взял краткосрочный отпуск.

Речь шла о нашем телевизоре.

Как и Хильда, он не перенес сложной операции.

Мы ничем не выдали, что это была единственная хорошая новость для нас за последнее время.

Кампания

Исходя из своей многолетней международной практики избирателя, я решил начать этим рассказом собственную кампанию против кампании избирательной.

Со временем я, можно сказать, пришел к выводу, что существующую систему стоило бы заменить на более практичную: ввоз государственных деятелей из-за границы.

Выбирая подходящие кандидатуры, я последовательно исключил следующие народы:

англичан (потому что при всем своем рационализме они — островитяне и остальные страны для них всего лишь континент);

французов (они, конечно, гениальные импровизаторы по выходу из трудных положений, куда их, однако, заводит все та же импровизация);

американцев (есть опасение, что на государственном посту их может настичь обвинение в том, что когда-то они стреляли по воробьям или бросали нескромные взгляды на своих секретарш);

немцев (люди они надежные, но нередко готовы выполнять свои служебные функции без собственного мыслительного контроля);

итальянцев (выраженная предрасположенность к взяткам);

скандинавов (явный социалистический уклон).

В конце концов я решил, что лучше всего пригласить госчиновника, выросшего среди сограждан, говорящих на трех разных языках, и живущего в стране с семисотлетней демократической традицией, то есть импортировать несколько надежных швейцарцев.

Импорт таких государственных служащих принес бы стране очевидную выгоду. Прежде всего, отпадет надобность в дорогостоящей избирательной кампании.

Поскольку иностранный деятель в новой стране не известен, удастся сэкономить не только на предвыборной рекламе, но и на расходах, связанных со строительством трибун, арендой залов и охраной кандидатов. Значительно снизятся расходы на водителей и транспорт, поскольку известно, что большинство швейцарских функционеров ездит на трамвае.

Для выполнения своих обязанностей приглашенному деятелю, привыкшему экономить, не понадобится большой аппарат. Только переводчик и калькулятор. Во внутренней политике он непременно внедрит проверенный метод швейцарских референдумов, дающий гражданам возможность регулярно высказываться по актуальным проблемам жизни не только на выборах и исключительно по выходным.

Каждую неделю он будет встречаться с коллегами, чей аппарат не превысит его собственный (1 министр — 1 компьютер), так что все правительство поместится в небольшом жилом доме в городе. Это сэкономит не только деньги, но и время.

В вопросах экономики он будет следовать традиционному и проверенному экономическому закону, действующему во всем мире и в каждой семье: расходы не должны превышать доходов.