Полдень 23 век. Возвращение Тойво

Мари: Вполне возможно, хотя это и не факт… Нам кажется, Ростислав о чем-то догадывается, но ничего нам не говорит. К сожалению, мы пока не знаем, как инициировать «третью импульсную», чтобы провести человека по спирали психофизиологического развития до превращения в метагома, хотя исследования в этом направлении уже ведутся. Этим занимаются в основном Ростислав и Аико. Нам бы не помешал контакт с настоящими люденами, но мы понятия не имеем, как вообще можно выйти с ними на связь?

Я: Неужели людены продолжают проводить на Земле тайный отбор и научились каким-то неизвестным нам способом инициировать появление у людей «третьей импульсной»?

Мари: Возможно, хотя может быть, они тут ни при чем.

Я: Вы уже обращались в Мировой Совет? Что вы собираетесь делать дальше?

Бернар (после некоторой паузы): Максим, мы прилетели не только для того, чтобы сообщить вам эту новость. Видите ли, Ростислав предлагает вам приехать к нам в институт… скажем дня через два, и тоже пройти ментоскопирование.

Я (удивленно): Мне?!

Мари: Он почему-то предполагает, что у вас тоже может быть «третья импульсная».

Я: Ничего не понимаю… Откуда у него такая уверенность?

Бернар: Он нам не объяснил. Но я же говорю вам, Ростислав обладает сверхчеловеческой интуицией и мы ему верим. Мы еще не обращались в Мировой Совет, посчитав разумным провести сначала наше собственное исследование и собрать как можно больше фактов. Пока об этом знают только члены нашей группы и теперь вот вы. Кроме того, сейчас нас всех занимает тот же самый вопрос, что и вас? Какой фактор вызывает появление «третьей импульсной» в организме человека? По-видимому, у Ростислава есть какие-то предположения на этот счет. Вы первый человек, не входящий в нашу группу, которому, с его легкой руки, мы предлагаем пройти эту процедуру.

Я: Но почему именно я?

Мари: Понимаете, Максим, у вас достаточно устойчивая психика, как у бывшего прогрессора. Видите ли, у нас нет абсолютной уверенности, что результат будет положительным. Мы знаем, что вы способны выносить длительные стрессы, в ситуации, скажем так, абсолютной бесперспективности дальнейшего существования… Мы очень хорошо себе представляем, что такое синдром Большого Откровения и как он протекает. Мы проводили специальное исследование в нашем институте. Главный симптом СБО — как раз вот это самое хроническое ощущение «бесперспективности существования», чувство бессмысленности жизни… Вы и сами это очень хорошо знаете, но вы не покончили с собой, не сошли с ума, не убежали в джунгли или на другую планету, не стали глотать наркотики… Не каждый может стиснуть зубы и заставить себя жить в такой ситуации. А вы живете с этим ощущением уже почти 30 лет… Понимаете, мы не можем обратиться к любому человеку, страдающему СБО. Человек может не выдержать… если вдруг результат окажется отрицательным… Это риск, Максим.

Я: Да, понимаю… А в меня вы, значит, верите… Что я не наложу на себя руки?

Мари: Ну, зачем вы так… (улыбаясь) Но вы только представьте себе другую альтернативу!

Я (улыбаясь): Очень хорошо себе это представляю и поэтому соглашаюсь. Была не была. Ради такого шанса, я готов рискнуть.

Мари: Кроме того, мы обратились к вам еще и потому, что вы стояли, так сказать, у самых истоков Большого Откровения, обладаете острым аналитическим умом и опытом работы с данной проблематикой. Мы приглашаем вас принять участие в нашей деятельности и стать в будущем нашим посредником в общении с Мировым Советом, если вы конечно согласны…

Я: Я думаю, вы несколько преувеличиваете мои умственные способности, но, конечно я согласен… Я тоже на вашем месте не стал бы спешить обращаться во Мировой Совет. Сейчас очень трудно предсказать последствия такого шага. Там достаточно тех, кто очень болезненно, в свое время, принял Большое Откровение и неприязненно относится к люденам и ко всему, что с ними связано.

Время показало, что я был прав.

Кое-что о супругах Клермон

Думаю, здесь уместно будет поместить более подробные сведения о Бернаре и Мари Клермон, и рассказать одну удивительную историю, которую я узнал от них несколько позже.

Итак, супругов Клермон можно было бы назвать профессиональными биографами люденов. После «Пяти биографий века», они выпустили еще несколько книг, посвященных жизнеописанию метагомов, известных с конца прошлого столетия. Среди них Альберт Тууль, Сиприан Окигбо, Мартин Чжан, Эмиль Фар-Але, Маврикий Багратиони, Иван Кривоклыков. Все эти имена встречаются в моем первом мемуаре.

Особый интерес для супругов Клермон состоял в попытке выяснить, чем же отличались эти люди до своего превращения в люденов от других людей. Ясно, что все они имели «третью импульсную», но Мари и Бернар задались целью выяснить, обладали ли они какими-либо особенными биосоциопсихологическими характеристиками, которые были бы общими для всех них.