Полдень сегодняшней ночи

– Души, друг мой, души. Чувство боли для них не потеряно, как и ощущение тела. Все это восстанавливается с помощью нехитрых технических приемов на входе в Королевство. Великолепное свойство! Одну и ту же руку можно в течение суток отрубить хоть тридцать раз. Способность вновь ощущать утраченное восстанавливается через 666 ударов сердца… Тело это всего лишь дискета, носитель, выражаясь компьютерным языком. А носители можно менять. Компьютеры при вас уже были? Хорошо. Так вот, душа – что-то вроде саморазвивающейся программы. Ее нетрудно обмануть, испортить, заставить воспринимать как существующее то, чего нет.

– Дела…

– Вернемся к разрушению и комфорту. Видишь ли, есть в разрушении своя особенная стилистика, своя эстетика… Как бы подоходчивей растолковать? Э-э-э-м-м да уж. Вот, скажем, Вечная лестница, по которой мы идем. Всего-навсего транспортное средство, а какая метафора заложена! По ней можно, как ты уже, друг мой, знаешь, добраться до любого яруса, но всегда, заметь! – всегда ощущение такое, будто идешь вниз, спускаешься… Магический фокус? Э, не так просто. Идея вечного падения, никак не меньше. Вот так-то. Выше ли мы идем, ниже ли, все одно рушимся в бездну. Напоминание, так сказать. Или вот, например, кирпичный свод над нами… кирпичики-то через раз в трещинах, зелень клочьями свисает, разнообразные мокрицы установлены в прелестном беспорядке. Кстати о мокрицах: при желании можно и раздавить парочку, но стараниями архитектора подобные декоративные детали моментально восстанавливаются. Только отвернись… Там же, тех же размеров. Добротный стиль средневековой Европы. На ярусе самурайского стиля потолок выполнен под светлое дерево, а ступени подобны саду руин. Здесь каждая вещь отвратительна на вид, но функциональна в пользовании и по-своему эстетична.

– Хоть ты и начальник, помолчи малость. Р-р-р-р. А то я блевану в самую эстетику.

– Что с тобой, друг мой? Изъясни-ка свою дерзость.

– Чем ты поил меня вчера, Колокольчик? Так мутит, будто поноса наглотался, прости Бесе!

– Этому вину триста лет! Шато Д’Ор. В Срединном мире за такое жизни лишить могут. Жемчужина в моей коллекции.

– А по мне так пойло хуже самогона из табуретки… Натура в себе не держит.

Так шагали по преисподней к месту назначения два существа в офицерских чинах. Последний лестничный перегон от штаба в провинциальном центре до постов на Периметре. Транспортеры здесь не работали вот уже полвека, пришлось идти пешком.

Один – простая тварь из людей, точнее из бандитов. Три года назад он получил две пули в череп и очнулся на семьсот сорок первом пропускном пункте Королевства, забыв земное имя и оставив червям кладбищенским земное тело. Его протестировали и признали пригодным к службе в иерархии. Это, почитай, большое везение. Изо всей партии в триста душ только он, да одна лукавая бабенка получили шанс. Прочие пошли на «детали». Бабенка, впрочем, отказалась по неведомым женским причинам и отправилась туда же. Сорок дней занял процесс метаморфии… Как больно! Глубинная сущность взламывала временный облик и формировала новое физическое тело. Он получил в итоге собачью морду, от которой и пошло новое имя, чуткие ноздри и металлические когти на руках… Эти шестерки аж с ума посходили: «С первого раза! С первого раза – такой арсенал. Поразительно!» Песья Глотка поинтересовался, что такое второй раз, и получил обнадеживающий ответ: «Когда опять кони двинешь». Глянул в зеркало, и сердце зашлось. Уши – человеческие, лоб человеческий, волосы на голове – человеческие, а вот ниже глаз… Бульдог бы позавидовал! Песья Глотка прижился тут совсем неплохо. Лычки у экс-бандита все росли-множились, полгода назад он получил два черепа на погоны – лейтенант… А что? Житье не кислое. Если поставить себя, как положено. Служба – ничтяк, тихая, дежурный офицер на заставе у Периметра. Вчера в штаб заявился этот дрищ столичный… полковник гвардии, а в таком прикиде! Давай инспектировать, давай совать нос не в свои дела. Старый упырь Лепет, начальник штаба, велел хоть задницу начальнику вылизать, но чтоб тот довольным уехал. Правда, оказалось, нормальный мужик. Поставил даже: «Местное не пью. Обделен богатырским здоровьем…» Его эта бормотуха тоже здоровья, вишь, не прибавляет…