Читаем Полдень в пути полностью

Полдень в пути

Глядит Клочков: конец когда же?И видит в дымном полусне,Как новых тридцать танков тяжкоИдут, размалывая снег.И Бондаренко, что когда-тоКлочкова Диевым назвал,Сказал ему сейчас, как брату,Смотря в усталые глаза:«Дай обниму тебя я, Диев!Одной рукой могу обнять,Другую пулей враг отметил».—И политрук ему ответил,Сказал он:«Велика Россия,А некуда нам отступать,Там, позади, Москва!..» В окопеВсе обнялись, как с братом брат,—В окопе снег, и кровь, и копоть,Соломы тлеющий накат.Шли тридцать танков, полны злобы,И видел новый низколобыйСожженных танков мертвый ряд.Он стал считать — со счета сбился,Он видел: этот ряд разбилсяО сталь невидимых преград.Тут нет ни надолб, ни ежей,Ни рвов, ни мин, ни пушек метких,И он в своей железной клеткеНе видел одного — людей!Спеша в Москву на пир богатый,Навел он пушку, дал он газ,—И вновь гвардейские гранатыПорвали гусеницу враз.И видит немец низколобый:Встают из снега, как из гроба,Бойцы в дыму, в крови, в грязи,Глаза блистают, руки сжаты,Как будто бы на каждом латыИз сплава чудного горят.Летят последние гранаты,Огонь бутылочный скользит.Уже вечерняя заряРумянцем слабым поле метит,И в тихом сумеречном светё —Достойной — так же, как и жил,—Кужебергенов Даниил,Гранат последнее сцепленьеПоследним взрывом разрядив,Идет на танк, дыша презреньем,Скрестивши руки на груди,Как будто хочет грузчик грозныйСхватить быка за черный рог.С ним вместе гаснет день морозный,Склонясь у ночи на порог.…Нет Бондаренко, а НатаровЛежит в крови, упал Клочков…Пока все в поле в сизом дыме,Раскрой страницы книги старойИ гвардию большевиковСравни с гвардейцами иными.Увидишь синие кареНаполеоновой пехоты,Где офицеры в серебре,В медвежьих шапках гибнут ротыВаграм с убийственным огнем,И Лейпциг — день железней лавы,И Ватерлоо в резне кровавой,—Вам не сравниться с этим днемГвардейской русской нашей славы!Переверни еще листы,Увидишь Торрес-Ведрас ты,Красномундирные колонныИ с пиренейской высотыСолдат бывалых Велингтона.Нет, нет, они дрались не так,—Чтоб до последнего, чтоб каждыйС неотвратимой силой жаждалВрага в могилу взять с собой,Чтоб смерть играла им отбой!На Гинденбурга гренадарВ болотной Фландрии воде,Ни люди Марны и Вердена,—Гвардейцы всех времен Вселенной,Вы не сравнитесь никогдаС советским богатырским парнем!И нашей гвардии звездаВсех ваших гвардий лучезарней.Ну, где у вас такой окоп?А где такие двадцать восемь?Здесь танк, уткнувшийся в сугроб,У мертвецов пощады просит!