Полдень, XXI век, 2008 № 12

А что вы хотите? Двенадцать часов ночи, я уже почти сплю. Вдруг звонок в дверь. Подхожу, смотрю в глазок и вижу друга своего, Сашу. Сквозь металлическую дверь запаха не учуешь, а Саня, он пока не заговорит, ни за что не догадаешься, пьяный он или трезвый. Саня мне друг, даже, наверное, брат. Я не мог ему не открыть. По лицу его я понимал, что дела у него плохи, но понять, в чём дело, не мог, пока не открыл. Как только дверь открылась, на лице у Санька выражение горя и отчаяния сменилось на облегчение, после чего он сделал пару шагов и кулем упал у меня в прихожей. Зашибись!

Что с ним, я понял по запаху. Нажрался, скотина! Но почему он пришёл ко мне домой? Обычно он отсыпается дома, под надзором жены. А тут…

Перешагнув через бесчувственное тело, я запер дверь и задумался. В принципе, можно и так его оставить, но всё-таки как-то неудобно. И жене Сашиной надо позвонить, вдруг она беспокоится? Решив сначала позвонить Саше домой, а уж потом раздеть и уложить в постель, я направился к телефону. Пара гудков — и раздражённый женский голос рявкнул мне в ухо:

— Алё!

— Светик! — как можно более миролюбиво начал я. — Саша переночует у меня. Хорошо?

— Хорошо! Ещё как хорошо! И пусть, пока не пропьется, не возвращается. Я его видеть не желаю! Так и передай ему, нет ему сюда дороги! Этот урод…

Но тут я уже положил трубку. Во-первых, терпеть не могу этот её визг, как будто поросёнка кастрируют, а во-вторых, и так стало понятно, что никто по моему корешу у него дома не скучает.

Я отволок его за ноги в мою бывшую детскую. Раньше в этой комнате существовал я, но теперь она превратилась во что-то среднее между чуланом и тренажёрным залом. Всякие спортивные железки и тренажёры соседствовали со старой рухлядью, которую я сюда стащил из двух остальных комнат. Вот уже два года, как я живу один в трёхкомнатной квартире, с тех пор как мать умерла. Саше просто повезло, что я пока не успел жениться, небось моя жена не обрадовалась бы такому визиту. Впрочем, и будь я женат, иначе бы не поступил.

Вообще-то Саша тихий алкоголик. В запой он уходит редко и в пьяном виде не буянит. Но, конечно, эти его запои, во время которых с невероятной скоростью пропиваются все имеющиеся в карманах, а также на книжках и в заначках деньги не могут не раздражать его жену. Меня эти пьянки тоже не радуют, сам я не пью, как-то не тянет. Поэтому я не могу понять прелести этого состояния, когда денег всё меньше, а со здоровьем всё хуже. Однако дальше пары воспитательных бесед я не пошёл.

Стелить ему на старом моём топчане в детской я, естественно, не стал. Положил так. Правда, куртку с него снял и положил его бесчувственное тело аккуратненько набок. Где-то читал, что именно так и надо, а иначе можно захлебнуться рвотой. Из кармана куртки вывалилась какая-то странная тетрадь. Очень старая, вся в каких-то масляных пятнах. Края листов были истрёпаны, уголки листочков черны от грязи. Открыв её наугад, я увидел мелкий, неразборчивый почерк. Ради простого любопытства решил прочесть хотя бы пару строк.

Для нужного эффекта возьмите два листа порывень-травы, настаивайте на лошадиной моче два дня, а после смажьте подол подвенечного платья вашей сестры…

Порывень-трава? Смазать подол сестре?

Тетрадь я бросил на кухонный стол — завтра разберёмся.

* * *

Завтра наступило быстро. Я бы сказал слишком быстро. Я, во всяком случае, выспаться не успел. Но понедельник день вообще тяжёлый, так что я, в общем-то, спокойно воспринял своё состояние. Однако на работу я собирался не один. Мы с Сашей работаем на одном заводе, только в разных цехах. Я вкалываю строгальщиком, а он токарем.

Так вот, пока я готовил нам двоим скромный холостяцкий завтрак, чистил зубы и тому подобное, Саша тихо сидел на купи ной табуретке и следил за мной тусклыми, слегка остекленевшими глазами. Когда я поставил перед ним тарелку с яичницей, он даже не сделал попытки взять в руки вилку. Вместо этого он прохрипел:

— Светка что говорит?

— Говорит, чтоб не возвращался пока.

— Я у тебя перекантуюсь?

— Перекантуешься, ешь давай!

Он помолчал, а потом робко спросил:

— А выпить есть?

— Чего? Офигел? Срань господня, сегодня же понедельник. Нам сейчас на работу! Тебе побыстрее надо очнуться, пойди лучше умойся холодной водой.

— Ага. Умоюсь. А выпить есть?

Я решил не обращать внимания.

Мы оделись и пошли на работу. Поскольку Саша тормозил со страшной силой, то мы, конечно, и из дому вышли не вовремя, и до работы добирались не быстро. И вообще опоздали, в конце концов.