Полдень, XXI век, 2009 № 01

— Врагов не было. Недоброжелатели, конечно же, как без них… А вот врагов не было. Чего не было, того не было. Это я вам de visu, как очевидец, говорю. Он ведь человек не женатый был, конечно, в каждой компании свой, на гитаре хорошо играл, с бардами водился. Одно время он у нас в институте концерты устраивал — то Розенбаума пригласит, то Дольского, то Митяева…

Вот Пинхасик на него и злился, кричал, что Медник на «левых» концертах этих бардов свою копейку имеет. Но вы на Михаила Соломоновича внимания не обращайте, он мужик, в общем-то, неплохой, только все кажется ему, он честный, а вокруг люди… как это помягче выразиться… ну, особой щепетильностью не отличаются. Говорят, он раньше тоже компанейский был, а как назад из Израиля приехал…

— А что, он в Израиль выезжал?

— Да, — кивнул Ровный. Со стороны было забавно наблюдать, как маленький розовый шарик прокатился чуть вниз по большому и вернулся назад. — На историческую родину, как говорится. Но что-то ему там не понравилось — то ли он с начальством характерами не сошелся, то ли под ракеты палестинцев попал. Два года пожил и назад запросился.

— Вот вы сказали, что Илье Николаевичу Меднику сильно повезло. Я бы не назвал смерть везением. А что вы имели в виду?

Ровный осторожно улыбнулся.

— Конечно же, я имел в виду совершенно иное, — сказал он. — Понимаете, когда ему главврач Первой больницы предложил перейти к нему, это было безусловным везением. Там Илья Николаевич имел возможность продолжить свою научную работу. Хотя и не в институтских объемах. Но дело даже не в масштабах… Как бы вам это объяснить… У нас всегда стараются чистую науку подтянуть к производству, так вот, выражаясь фигурально, Илья Николаевич как раз оказался на производстве, теснее смычки и придумать было нельзя. In praxi, как говорится. Наука всегда зиждется на статистике, которая либо подтверждает правило, либо дает возможность изучить исключения из него. А в иных случаях, я не могу это прямо утверждать, только предполагаю, как высококвалифицированный специалист, Илья Николаевич мог вмешиваться в процессы для получения конкретного результата.

— А если попробовать выразиться прямее? — поинтересовался Примус.

— Искусственное оплодотворение, — сказал Ровный. — Вы даже не представляете, сколько у нас в стране людей, страдающих бесплодием, и сколько мужчин, совершенно не способных на полноценный половой акт.

— И что это, денежное занятие? — чувствуя, что слегка краснеет, поинтересовался Примус. Никогда он не думал, что может покраснеть в процессе такой пустяковой беседы. Ему изнасилованных женщин приходилось опрашивать сразу же после их обращения в милицию, так вот это, надо сказать, те еще были беседы, но в них краска в лицо оперуполномоченному не бросалась.

— Это вы Михаила Соломоновича наслушались, — понял Ровный. — Ну, не буду скрывать, занятие это довольно денежное, если ты, конечно, специалист в вопросе. И не просто специалист, а дипломированный, признанный профессионал. Вы никогда не задумывались, почему иностранцы у нас детишек усыновляют? Да и внутри страны на детей с хорошей наследственностью тоже очередь. А все потому, что бичом нашего времени является бесплодие. Но чужой ребенок — это все-таки чужой ребенок. А человек, который даст вам возможность иметь собственное потомство… Да бы его на руках будете носить! Я доступно излагаю?

— Доступно, доступно, Иван Николаевич, — ласково сказал Примус. — Даже такой тупица, как я, и тот проникся.

Ровный порозовел.

— Извините, это я по привычке. Так вот, Илья Николаевич был не просто авторитетом, он был специалистом. Женщины на него просто молились. Ведь он дал им счастье материнства. Многие, очень многие жалеют, что какие-то негодяи лишили нас такого первоклассного специалиста. Последнее время Илья Николаевич занимался вопросами клонирования. Знаете, клонирование, как способ борьбы с бесплодием, это очень смело, очень. А плюс генетические модификанты… Тут он намного вперед убежал. Но, как говорится, in patria natus, поп est propheta vocatus. Определенных успехов Медник в этом направлении точно добился. Так что надо сокрушаться, что Ильи Николаевича больше нет с нами. Его профессионализм, его познания тянули на любых весах куда больше, чем некоторые отрицательные черты, которыми, к сожалению, был наделен и он.

— Вы имеете в виду стяжательство?

Ровный взмахнул рукой.

— Что вы, дорогой мой, что вы! — кажется, он уже совсем освоился и даже забыл, что находится в милиции. — Кто из нас не любит денег? Нам их всегда не хватает. А Илья Николаевич… он… как бы это вам сказать, он иногда слишком резким был, безапелляционным, Пинхасика он, например, безграничной бездарью назвал, когда тот между Россией и Израилем метался и в сторону Америки в то же время поглядывал. Зло, хлестко, согласен. Но ведь остроумно, верно?

— Я слышал, сейчас над клонированием многие работают, — осторожно закинул удочку Примус. — И у нас, и за бугром…