Полдень, XXI век, 2010 № 01

Практическими поисками занимался в основном В. Ф., не верящий ни в какую мистику. Познакомился с диссидентствующими приятелями Гоши, собрал множество сведений об их действиях (и действиях властей) 14 декабря, но эти сведения ни на йоту не приблизили его к Гоше. Т. В. считала, что В. Ф. напрасно тратит время, но не хотела препятствовать его поискам, лишь бы они не мешали ей идти своим чудесным образом открывшимся путем. Благодаря рожденной снами надежде, она иногда позволяла себе задуматься, спокойно оглядеться вокруг и удивлялась, насколько многое внезапно переменилось в ее жизни и стало выглядеть иначе. Будто в однородных пространствах серого петербургского дня появились тайные ходы и пещеры.

Когда надежда отступала в сторону, ей казалось, что она идет в темноте по узкому мосту без перил, перекинутому над пропастью. В эти ужасные минуты главным было не дать себе сорваться. Нет, даже с практической точки зрения не все выглядело безнадежно. Она почти не ходила теперь на свою обычную работу. С тамошним начальством «поговорили». Она ходила в секретную Лабораторию. Возглявлял ее Михаил Константинович, бывший подчиненный Федора Игнатьевича. Для В. Ф. это был М. К., Московский Комсомолец, но в Лаборатории занимались ею, а не ее мужем. У В. Ф., в отличие от нее, не нашлось никаких необычных способностей. Лаборатория находилась на Петроградской стороне недалеко от телевизионной башни, вокруг которой, как вокруг некоей оси, по-прежнему вращались ее удивительные сны.

В. Ф. говорил, что М. К. сослали на руководство лабораторией, изучающей сомнительные паранормальные способности, после того, как он провалился где-нибудь за рубежом.

Возможно, это было правдой — М. К. часто разговаривал с нею, и в его рассказах об экзотических странах, где ему приходилось работать, чувствовалась сдержанная горечь утраты. Эта горечь ему шла. Рослый (заметно выше В. Ф.), светловолосый, со слегка вьющимися волосами, всегда в светлых рубашках с неизменным галстуком-бабочкой, в темных, тщательно выглаженных брюках, в мягких замшевых туфлях, он казался Т. В. настоящим джентльменом. М. К. лично занимался ее случаем. Бесплодное раздражение В. Ф. было совершенно неуместным.

Поднимаясь на эскалаторе, она перебирала детали своих снов. К сожалению, они посещали ее далеко не каждую ночь, а в среднем раз в неделю. Никакой отчетливой закономерности пока установить не удавалось. Надежда, почти уверенность, что Гоша жив, придавала ей сил — но в то же время никуда не исчезли и основания для боли и тревоги. Если он жив, то почему не даст о себе знать?

Она перебралась в комнату Гоши недели три назад, но от этого сны не снились чаще и не делались отчетливее. Чтобы удержать их детали, они с М. К. уже испробовали несколько методов. С самого начала она, едва проснувшись, бросалась к столу и записывала все, что могла вспомнить. Вместе они разработали список вопросов в надежде определить, где она бродила во сне, чувствуя близкое присутствие Гоши. А недавно М. К. дал ей удивительно компактный немецкий магнитофон: возможно, детали сохранятся лучше, если она просто будет их наговаривать на пленку. Одна из проблем была в том, что ей снились разные кварталы. Трижды — на Выборгской стороне (в этом не было никаких сомнений) и два раза — участок Петроградской недалеко от Большого проспекта, но ничего настолько характерного, чтобы определить правильный дом. Под руководством М. К. она училась управлять своими действиями во сне. Он выдал ей папку с машинописью, где содержались советы на эту тему, она постоянно читала ее вечерами, но пока у нее ничего не получалось. А иначе, казалось бы, чего проще — подойти да прочесть на углу улицы адрес.

Она заставила В. Ф. расконсервировать семейный «москвич», который обычно использовался только летом. Один раз съездили на Выборгскую сторону, один — на Петроградскую, но по мере приближения к месту, видевшемуся в снах, темное облако окутывало ее. Последний раз она взяла диктофон, но у «москвича» на полдороге лопнула шина. Она расстроилась, рассердилась, они (в который раз уже) поругались с В. Ф., вернулись домой и до вечера не разговаривали. Последняя ночь была пустой, но она собиралась обсудить сегодня с Михаилом Константиновичем новую стратегию.

* * *