Полдень, XXI век, 2010 № 08

Всякий, кто в теме, знает: для превращения нужно накинуть шкуру того существа, в которое превращаешься. Во всяком случае, такова традиция, а дирекция «Селки» — сугубые традиционалисты. Однако они совмещают верность традициям со своим ноу-хау — обработкой кож и шкур до такой степени, чтоб они выглядели обычной верхней одеждой или обувью и не вызывали подозрения у окружающих прямоходящих. Но в последнее десятилетие возникли проблемы. Технологии, используемые при данной обработке, во многих странах запретили, как наносящие вред окружающей среде. Да и в любом случае работать с натуральными кожей и мехом в Западной Европе стало неудобно из-за протестов «зеленых» — с амплитудой от запросов в парламенты стран, где располагались предприятия «Селки», до террористических атак. Совет директоров обратил было взгляды на Азию, но тамошние представители водного народа либо имели свои традиции, в корне отличные от европейских, а то и враждебные им, либо вообще повымерли. Естественным выбором стали страны Восточной Европы, в первую очередь Украина и Россия, где на охрану окружающей среды обращают внимание только тогда, когда это кому-то выгодно, а «зеленых» любят немногим больше, чем «голубых». Однако если бы предприятия, выполняющие заказы «Селки», официально ей принадлежали, то репутации фирмы был бы нанесен заметный урон. Поэтому в «Селки инкорпорейтед» предпочитали ограничиваться инвестициями и очень осторожно подходили к выбору деловых партнеров. С «днепровскими» они вроде бы уже нашли общий язык и теперь продвигались дальше на восток. И по ходу открывали для себя кое-что новое и не всегда приятное.

А что делать? Это Поволжье, господа. Казалось бы, окружающая среда благоприятствует водному народу, а если приглядеться — наоборот, она издавна ему враждебна. Здесь издавна было развито речное судоходство, задолго до изобретения пароходов. И пиратство было не морское, а речное. А потом уже добавилась развивающаяся промышленность. Уйти в моря, как сделали представители водных племен в иных странах, не представлялось возможным — слишком далеко. Чтобы не попасть под стрелы ушкуйников, под колеса пароходов, не потравиться, приходилось более чем где-либо скрывать свое существование, прятаться в малых реках и озерах или окапываться в пещерах под берегами. Постоянная борьба за существование должна была сформировать особый тип русалок. К концу прошлого тысячелетия, когда жить в отравленных морях и реках стало уже совсем невозможно и в большинстве развитых стран водный народ выбрался на сушу, так или иначе маскируясь под людей, здесь многие оказались к этому готовы. Да только борьба не прекращалась. Среда изменилась, условия — нет.

— Насколько мне известно, — сказал Мерман, — комбинат, о котором мы говорим, — предприятие в техническом отношении крайне отсталое. Эксперты утверждают, что оборудование полностью изношено, и приспособить его к современным требованиям невозможно.

— Совершенно верно. И я нахожу, что это к лучшему. Ремонт оборудования обошелся бы дороже, чем полная его замена. Я уже сообщала об этом в направленном вам предложении.

— Да, наши аналитики рассматривали подобную ситуацию. И все равно требуются очень большие вложения, отдача же возможна в лучшем случае года через три-четыре.

— Я готова выслушать встречное предложение.

— Россия — страна с крайне нестабильной экономикой. Нам нужны гарантии, что в том случае, если ваше предприятие… потерпит неудачу (это был вежливый эвфемизм «банкротства», поняла Елизавета), убытки «Селки» будут возмещены. Бизнес госпожи Пак связан с золотом. Он, правда, невелик по местным масштабам, но золото есть золото, даже в пору экономического кризиса. Вы владеете рядом предприятий легкой и пищевой промышленности. С точки зрения наших экспертов, это не вполне надежная база.

— По-моему, ваши эксперты должны бы понять, что если я занимаюсь легкой промышленностью, а не торговлей побрякушками, это позволит освоить ваши средства с большей гарантией надежности. А золото — всего лишь один из цветных металлов.

— Вы находите, что не к лицу водному народу им увлекаться? Что это привилегия гномов?

— Ни в коем случае. Так каковы ваши предложения, господин Мерман?

— Насколько я понял, вы действительно собираетесь производить изделия из кожи, которые будут поступать в свободную продажу.

— Естественно. Если цеха комбината будут производить продукцию только для «Селки», это, может быть, и будет выгоднее, но привлечет к себе нежелательное внимание налоговиков и властей.

— Согласен. Но как мы будем знать, что наши инвестиции не расходуются на цели, противоречащие нашим интересам? Мы дадим свое согласие лишь в том случае, если будем контролировать происходящее на комбинате с самого начала перестройки цехов.

— И кто будет осуществлять этот контроль?

— На первом этапе — я, а там, возможно, прибудет другой специалист.