Полдень, XXI век, 2011 № 05

Все костюмы сопровождались дружным хохотом всех групп молодежи. И Пирошников еще раз благостно подумал о том, что юмор способен объединять людей независимо от их взглядов.

Последним на танцпол вышел табасаран Тимур с забинтованной головой. У него было зверское выражение лица, в зубах он сжимал леопардовый хвост. Костюм назывался «Раненый Мцыри». При чем тут Мцыри?

Однако аплодисмент он сорвал наибольший.

Геннадий прервал конферанс и оглянулся на Пирошникова.

– Владимир Николаевич, а ваш костюм как называется?

– «Король придурков», – отвечал Пирошников. – Только ты не вздумай…

Но было поздно. Геннадий уже кричал в микрофон:

– Вне конкурса! Костюм «Король придурков»! Наш учредитель! Маг и волшебник! Владимир Пирошников!

Пирошников отчаянно махал руками, показывая, что он не намерен позориться на старости лет. Но Юлька смотрела на него молящими глазами, но Сима делала жесты – давай! давай! но Август уже включил вместо танцев песню, которую Пирошников любил и сам часто пел в застолье:

Пока Земля еще вертится, пока еще ярок свет,
Господи, дай же Ты каждому, чего у него нет:
Мудрому дай голову, трусливому дай коня,
Дай счастливому денег… И не забудь про меня.

Пирошников поднялся и тяжело, грузно пошел к танцполу, прихрамывая по обыкновению. Он встал в центре круга и сдержанно поклонился, прижав руку к груди – старик в синей мантии с белым лицом клоуна, в игрушечной короне, с черной слезинкой на щеке.

Пока Земля еще вертится, Господи, – Твоя власть! —
Дай рвущемуся к власти навластвоваться власть,
Дай передышку щедрому хоть до исхода дня.
Каину дай раскаянье… И не забудь про меня.

Он вдруг почувствовал необыкновенную легкость и сам не заметил, как оторвался от пола и медленно поплыл вверх. Он успел сообразить, что никакого чуда нет, это просто Браткевич выключил тяготение и над танцполом установилась невесомость. И теперь главная его задача – сохранить равновесие в невесомости, ибо кувыркающийся король, хоть и маскарадный, – зрелище жалкое и недостойное.

Я знаю: Ты все умеешь, я верую в мудрость Твою,
Как верит солдат убитый, что он проживает в раю,
Как верит каждое ухо тихим речам Твоим,
Как веруем и мы сами, не ведая, что творим!

Публика замерла, пораженная этим зрелищем. А Пирошников достиг разрисованного потолка, где были изображены звезды, Луна и летающие в космосе спутники и ракеты, дотронулся до Луны и дал знак аспиранту: опускай!

И медленно поплыл вниз, бережно притягиваемый к полу Максимом.

Господи, мой Боже, зеленоглазый мой,
Пока Земля еще вертится, и это ей странно самой,
Пока еще хватает времени и огня,
Дай же Ты всем понемногу… И не забудь про меня.

Рев толпы был невообразим. Все кричали и прыгали – охранники, подростки с Саблинской, дворники-таджики с улицы Блохина, торговцы инжиром с Сытного рынка, их подруги, русские, табасараны, таты, адыгейцы и все сто тридцать остальных народностей Кавказа.

Много их все же, подумал Пирошников, возвращаясь на свое место.

Коронация состоялась. Осталась нация, да простится мне этот каламбур.

Без всякого перехода Август врубил светомузыку, вспыхивающую в такт ударам большого барабана – бум! бум! бум! – и на танцпол с трех сторон устремились танцующие.

Пирошников любил смотреть на танцующую молодежь. Сам он и в молодости так танцевать не умел. В особенности ему нравились девушки, что вполне естественно, – они так ритмично, так зажигательно двигали именно теми частями тела, какими нужно, что он поневоле зажигался и чувствовал себя много моложе, пока не пробовал двинуть больной ногой.

Сейчас же, в благодушном настроении, вызванном успехом его полетов, он даже подумал, что, возможно, все обойдется и его опасения напрасны. Вон как они все смеялись и аплодировали – что наши, что ихние!

Но, видать, не суждено было этому сбыться.

Уже через минуту танцующие потребовали «зажигать».

– Невесомость давай! – раздались крики.

– Хочу в космос! – пронзительный девичий вопль.

– Полетели!

И Браткевич начал ослаблять тяготение. Танцующие замедлили движение, они уже не могли поддерживать ритм, каждый толчок ноги отрывал их от пола на продолжительное время, затем они плавно опускались, чтобы вновь взлететь. Это были «лунные танцы».