Полдень, XXI век, 2012 № 04

– Хорошо, – сеньор Джавакудо подошел вплотную к столику. – Я найду тебе работу.

– Храни вас Господь, сеньор!

– А что ты умеешь?

– Все, что пожелаете, сеньор!

– Хорошо, Дейл, но учти, работа опасная.

– Я не против.

– Если поймают, могут дать пожизненное.

Савьера мучительно сглотнул.

– Я согласен, сеньор, – сказал он.

Джавакудо, усмехнувшись, достал из кармана личный терминал, написал что-то на экране и протянул Савьере, тот долго смотрел на экран, потом еще раз кивнул:

– Смогу, сеньор.

Джавакудо опять написал что-то на экране.

– Половину я бы хотел авансом, – сказал Савьера, заглядывая в терминал и дивясь собственной смелости.

Джавакудо кивнул.

– Карлос! – сказал он куда-то в кабинетное пространство. – Проинструктируй молодого человека, проводи его до выхода и вели загрузить в его машину пару баллонов смеси, как мой личный подарок его семье.

Паола, вздрогнула и прислушалась. Да нет! Показалось. Она вытерла со лба бисеринки пота. За толстыми армированными стеклами окна душный сумрак переливался зеленым и розовым. Паола осторожно прошла через освещенную этими всполохами комнату и заглянула в детскую. Дети спали, уткнув рыльца масок в подушки. Тони снова подрисовал на своей маске усы и зубы. Паола на цыпочках подошла к кислородной колыбельке маленькой Розы, поправила шланг от баллона со смесью. На глаза опять навернулись слезы.

В шлюзовой зашуршало. Щелкнул в замке ключ. Паола быстро вышла из детской и затворила за собой дверь. Распахнулась внутренняя створка двойной двери, и Дейл ввалился в комнату, радостный и возбужденный, с двумя баллонами в обеих руках, в сбившейся набок маске. Он сгреб жену в охапку и закружил по комнате. Еще не веря до конца привалившей удаче, Паола слабо отбивалась от счастливого мужа, все больше заражаясь его весельем.

Когда страсти немного утихли, Дейл, несмотря на протесты своей половины, подключил один из баллонов к воздушной системе, подождал, пока концентрация кислорода в комнате повысится до нужного уровня, сдернул с Паолы маску, сорвал свою и, крепко прижав к себе жену, поцеловал ее в губы.

– Мы можем это себе позволить, – шептал он, зарываясь лицом в каштановые волосы. – Теперь все пойдет по-другому. Все по-другому!

В условленном месте Савьера сбросил скорость и съехал на обочину. Карлос уже ждал его в крытом грузовом фургоне со спредерным раздвижным кузовом. Савьера заглушил двигатель и пересел в кабину фургона. Карлос взглянул на часы и удовлетворенно хмыкнул. Перегнувшись через сиденье, он достал дыхательную маску с очками, сказал коротко:

– На. Надевай.

Савьера задержал дыхание, стянул новенькую, недавно купленную маску с модным рисунком и, слегка недоумевая, надел маску Карлоса.

– С ноктолоскопом, – пояснил Карлос. – Регулятор под правым глазом.

Савьера кивнул.

– Инструмент в кузове, вся вспомогаловка там же, – продолжал Карлос, – карта в навигаторе. Проедешь по семьдесят шестому еще пятнадцать километров. Второй отворот направо. Там будет запрещающий знак, но это багло, следилка испорчена. Проедешь еще километра два, увидишь ограждение, в ограждении пролом, тебе туда, езжай по навигатору, там километр от силы. Горячку не пори, осмотрись, принюхайся. Твоя задача – завалить объект по возможности тихо и быстро. Как только упакуешь его, бери руки в ноги и рви оттуда. Инструмент брось прямо на месте, не забудь стереть пальчики. На трассе тебя встретят. Пересечение семьдесят шестого и сто четырнадцатого. Ну, с богом.

– С богом, – прошептал Савьера.

Активное грэпплиннг-ограждение действительно было аккуратно прорезано, хотя широкая брешь уже начала понемногу затягиваться. И Савьера в очередной раз подивился тому, сколько человек поэтапно готовило операцию, чтобы он мог поставить решительную финальную точку. Часов через пять нанопластовые побеги затянут отверстие, и тогда не то что на фургоне, на бульдозере не проедешь. «Это ничего, – подумал Савьера, следя за показаниями навигатора. – Мне и сорока минут хватит. Только бы не засветиться. Ну, вот, похоже мы и на месте».

Он остановил машину, взял с сиденья заранее приготовленный инструмент, еще раз сверился с картой и вышел из кабины.

Объект был на месте. Высокий и необъятный, не меньше пятнадцати метров в высоту, в два обхвата толщиной, стоящий целого состояния или восьмидесяти лет тюрьмы на острове Святого Бенедикта. Живой памятник умирающему человечеству, насос, жадно втягивающий щеточками своих иголок отраву окружающего мира, чтобы исторгнуть из себя чистый кислород. Он будет распилен, остроган, отшлифован, покрыт лаком и станет изящным креслом в кабинете богача, или резной шкатулкой жены богача, или безумно дорогой игрушкой детей богача, или вычурным распятием, но уже никогда он не будет дышать сам и давать дышать другим… Что ж, на все воля божья.