Полдень, XXI век, 2013 № 01

— Все мы не совершенны. И сейчас ничего не чувствую. Словно он где-то здесь, живой, но чужой. Не знаю, как тебе объяснять.

— Объяснять — не надо. Побереги слова для клиентов.

— Я даже плакать не могу.

— Разве ты умеешь? — она не чокаясь выпила еще. Мелькнул раздвоенный язычок. Как у змеи. Тот, кто видел Маргу впервые, смущался и невольно отводил взгляд. Сама Марга никогда не говорила о причинах этого дефекта, равно как и о шраме на шее. Шрам маскировала — шарфиком или бархоткой. Сегодня — бархотка.

Она закурила, чуть рисуясь. Знала, что хороша.

— Кто в известность-то поставил? Кто у нас такой добрый?

— Неважно.

— И ты, конечно, тут же позвонила бывшей подружке?

— Алла так ничего толком не объяснила.

— Эта амеба? — плечико презрительно дернулось. — Могла бы и меня спросить. Я бы тебе в подробностях рассказала.

Хруст яблока. Я почувствовала себя змеем, которого Ева лихо обвела вокруг пальца.

— Чего смотришь? Я же в морг ездила.

— Зачем?

— А зачем в морг ездят? Не на экскурсию же! Олежека опознавать. У него до самого подбородка шов. Криво зашили. Не эстетично. И рана в боку — во-от с такой кулак. Амеба наша последний долг отдать так и не смогла, все в обморок валилась. Мне даже как-то неловко стало. Вторая тоже там без толку была. В вашей семье — все амебы.

Вторая — Лялька. У них с Маргой давняя вражда, и теперь уже непонятно, кто побеждает — моя дочь или моя начальница.

— Про его дела тебе что-нибудь сказали? Ну, про дела Олежека?

Значит, он для нее «Олежек». Интересный расклад.

Поняла. Осеклась.

— Жены обычно мало что про дела мужей знают. Особенно бывшие. Любовницы — другой расклад.

— Ревнуешь? — Марга улыбнулась, ступив на твердую почву.

— К прошлому не ревнуют, ревнуют к будущему. Но ты меня удивила.

— Что за жизнь! — она щелкнула зажигалкой. — Только, думаешь, наладилось — и все кувырком!

— Сама проговорилась.

— Я и не скрывала, — Марга была невозмутима. — Олежек давно клинья подбивал, когда еще у вас жила. Сопротивлялась, сколько могла, но потом устала. Он ведь угрожал меня выгнать. А потом взял да и подружку твою привел. Помнишь, как все было?

Если бог хочет наказать, то дает тебе хорошую память. В тот момент, когда Алла вошла в мой дом, меня уже увезли — грязную тушку, скрученную ремнями.

— Мне пришлось уйти. Они были очень рады, кстати. Дочь твоя даже вещей не дала собрать. Выставила на улицу, в чем была. Чего молчишь-то?

— Слушаю.

— Правильно. Слушай.

— И сколько вы уже с ним?

— Какая разница?! Так, время от времени развлекались. Я его пару лет назад снова встретила, — еще щелчок зажигалки. — Былые чувства вспыхнули вновь. Твой муж — сволочь высшей пробы.

— Был.

— Но денег дал. Тебя уговорил. За что ему посмертное человеческое спасибо. И хватит о нем, ладно? — Мелькнул змеиный язычок. — Работаешь с завтрашнего дня, — Марга перешла на деловую волну. — В салон — к десяти. В половине одиннадцатого у тебя запись. Больше не пей. Тебе на сегодня достаточно. Как раз к утру в нужной форме будешь. Мы тебе такой пиар сделаем, будешь в полном шоколаде.

Представила себя в шоколаде. Не сказать, что приятно.

— Может, зря мы это затеяли? Ведь рано или поздно сорвусь. И что ты тогда со мной будешь делать?

— В салоне нарколог есть. Выведет, куда надо. Хочешь — в астрал, хочешь — в нирвану. Для тебя — бесплатно. Бонус от фирмы. Так что не дрейфь. Пара любовных приворотов или что там тебе заказали, и никаких проблем — войдешь во вкус.

На пороге оглянулась — легкая, красивая, грациозная:

— И знаешь что, дорогая? Олежека не жалей. По делам своим получил. Воздалось сволочи.

— По каким делам?

— А то ты не знаешь!

— Он мне про свои дела не рассказывал.

— Странно. Впрочем, теперь неважно. Про дела его забудь. Так, проблемы в бизнесе. Все в прошлом. В последнее время он был совсем никакой. Блеклый, суетный, пить стал. Конечно, не как ты, но без похмелья не обходилось. Деградировал, в общем.

Стопка водки задрожала в руке:

— Марга! Почему не сказала? Я бы ему помогла!

— А что говорить? — она прошлась на каблуках, охорашиваясь. — Чем бы ты ему могла помочь, если себе не можешь? Да и на кой черт он тебе сдался? Даже в постели стал никакой. Так что забудь. Похоронили, и ладно. Перед тобой сейчас совсем другие задачи. Ты же пророчица! Вот и занимайся своим делом!

* * *

Впервые я увидела Маргу на лестнице собственного дома. Соплюха, жалась к батарее, согреваясь. От одежды шел пар. Рваные кеды набухли от влаги и пованивали. Вторые сутки дождь.

Учуяв свежий табачный дым, соплюха повела носом:

— Тетенька, дайте закурить. А прикурить?.. Сигареты у вас, тетенька, вкусные.

— Обыкновенные.

— И обыкновенное может быть вкусным.

— Странное заявление для тинэйджера.

— Мне семнадцать, — она зябко повела плечами. — И причем тут возраст? Кто много видел, мало плачет.

— Лопе де Вега.

Она сделала вид, что поняла:

— Ну да, Вега. Вот и дядя Митя то же самое говорил, пока не помер. Он много поговорок знал — образованный. Выпьет и давай из классики шпарить. Король Лир там, Йорик. Шекспира уважал.

— А от чего твой дядя Митя помер? От водки?