Полдень, XXI век (апрель 2011)

Если бы летящий предмет ударился в грудь Пирошникову или, того хуже, сбил его чалму Мономаха – ничего бы не помогло. Это был бы провал силлаботонических практик. Но Пирошников поймал этот предмет, оказавшийся женской кроссовкой, одной левой рукой, потому что правая у него была занята жезлом.

И, не давая толпе прийти в замешательство, он повернулся к Деметре и вручил ей кроссовку со словами:

– Волшебная туфелька для нашей жрицы!

Деметра тоже не растерялась, а приняв туфельку, взмахнула ею и бросила в зал заклинание:

– Моооо! Кузэй!

– Моооо! Кузэй! – подхватил Пирошников упоенно.

Зал оторопел.

Охранники, мгновенно ввинтившиеся в толпу, уже волокли упиравшуюся террористку к двери. Это была молодая девушка в джинсах, обутая, естественно, всего в одну кроссовку.

Деметра наклонилась к девочке-фее и, передав ей прилетевшую кроссовку, что-то шепнула. Фея устремилась вслед за группой захвата, чтобы отдать кроссовку хозяйке.

Инцидент был мастерски исчерпан.

– Блажен незлобивый поэт, – медоточиво начал Пирошников. – В ком мало желчи, много чувства. Ему так искренен привет друзей спокойного искусства…

Он отложил жезл на барную стойку, чтобы удобнее было делать пассы.

Деметра воспользовалась паузой и снова затянула:

– Мооооо!..

– Кузэй! – попал с нею в унисон Пирошников и продолжил чтение Некрасова в усеченном виде.

Но нет пощады у судьбы

Тому, чей благородный гений
Стал обличителем толпы,
Ее страстей и заблуждений.

– Мооо! – успела промычать жрица.

Его преследуют хулы:
Он ловит звуки одобренья
Не в сладком ропоте хвалы,
А в диких криках озлобленья…

– Кузэй! – снова встряла Деметра.

Она была вдохновенно-серьезна. Никаких сомнений в том, что здесь происходит священнодействие, возникнуть просто не могло. И Пирошников, как умел, ей подыгрывал.

– И-ии – все вместе! – вскричал он, дирижируя.

И все домочадцы, и офисный планктон, и Гусарский, и охранники, и даже маленькая фея, чей голосок пронзительно отчетливо прорвался сквозь рев толпы, грянули:

– Моооооо!.. Кузэй!

И тут из недр земли возник знакомый гул, который быстро нарастал. Все находящиеся в кафе почувствовали, что пол уходит из-под ног, проваливается под ними. На самом деле все помещение – пол, стены, потолок – неудержимо наклонялось в сторону задней стены кафе, будто было малой коробочкой, которую вертел в руках великан.

Вся толпа в полтораста человек ссыпалась к задней стене, как горох в кастрюле, если ее наклонить. Раздался общий крик, слившийся с последним заклинанием. Поскольку зрители стояли вплотную, никто не упал, и толпа просто притиснулась к стене, сжав последние ряды. Слышались стоны, ругательства. Стулья первого ряда вместе с сидевшими на них поэтессами и Серафимой, поехали по паркету назад. Но перед помостом было пустое пространство, куда повалились все, стоявшие там и у барной стойки – оба демиурга, их свита и Геннадий, дежуривший у двери. Они подкатились к стульям первого ряда – ив это время коробочка начала обратное движение, как гигантский корабль при килевой качке.

Теперь передняя часть кафе опускалась, а поднималась задняя. И в полном соответствии с законами гравитации толпа посыпалась вперед, сокрушила барную стойку и остановилась. На этот раз упали многие, послышались стоны, крики о помощи, все смешалось.

На самом деле, было не столь опасно, сколь неожиданно. Высота, на которую сместились края зала, была не больше метра, так что и угол наклона оказался небольшим. Происшествие, скорее, походило на аттракцион в парке развлечений, чем на катастрофу. Упавшие поспешно поднимались на ноги, отряхивались и устремлялись к двери, где возникла давка.

Качка прекратилась. Совершив одно колебание, зал остался в наклоненном положении величиною в несколько градусов.

Протиснувшиеся сквозь двери зрители могли убедиться, что такая же неприятность, по-видимому, произошла со всем домом, потому что длинный коридор минус третьего этажа представлял теперь наклонную плоскость, простирающуюся вниз от кафе под тем же самым углом, что и паркет зала.

Усилиями Геннадия и дружины паника была погашена, и поток зрителей достаточно быстро просочился в коридор, а оттуда бегом ринулся вниз к лифтам и лестницам, чтобы быстрее вырваться на улицу, пока дом не рухнул от очередного толчка.

Попавшие на улицу граждане смогли убедиться, что дом теперь и вправду напоминает корабль с задранным носом, словно взбегающий на очередную волну и готовый провалиться затем в бездну.

…Пирошников помог подняться Серафиме и детям, которые восприняли все как игру и были веселы. Как ни странно, была весела и Дина. Она сняла наконец свою полумаску и улыбнулась Пирошникову.

– А ведь неплохо все получилось, черт побери. Вы талант… Только вот дом придется ставить на место.

– Как-нибудь после, – сказал Пирошников.