Полдень, XXI век (декабрь 2012)

«Требуются худощавые молодые люди, не старше 18 лет и не тяжелее 65 килограммов, опытные наездники, готовые каждый день смотреть смерти в глаза. Предпочтение отдаётся сиротам.

Оплата – 25 долларов в неделю».

(Объявление о найме в конную почтовую службу «Pony Express», США, март 1860 г.)

Ядерный подводный ракетоносец «Делавер» шел в сумраке полутораста метров под спокойной поверхностью Тихого океана. Скользил неспешно и бесшумно, едва вращая своими огромными саблевидными лопастями в безмолвной глубине и лишь изредка перекладывая слегка рули для коррекции курса-дифферента.

Субмарина вела себя сама, без участия экипажа – который не вмешивался в управление, хотя и наличествовал внутри в полном составе: начиная с Капитана, лежащего в своей каюте головой на столе поверх пистолета, пуля из которого застряла в переборке, слева от расколотого черепа, и заканчивая младшим коком, который некогда не смог в панике пробиться к камбузу через раздутое тело Лейтенанта, застрявшее в гермодвери. Нынче его останки, в почти неистлевшей синтетической форме, скрючились на заляпанной органикой палубе. Придавленные массивной грудой того самого Лейтенанта, впоследствии подразложив-шегося и оплывшего поверх.

Пусковые ракетные шахты, в которых ждали – и дождались однажды – своего часа ядерные полуторамегатонные «Трайденты», давно опустели. За исключением последних двух «Актов возмездия», разумеется. Реактор же много лет назад, перед самым пуском ракет, был переведен экипажем в экономический режим, да так в нем и оставался, и этого вполне хватало для дремлющей подлодки, неторопливо продолжающей свой путь во мраке.

Спешить некуда.

Первым после боевого пуска умер Капитан.

Он был настоящий и честный военный моряк с большой выслугой лет, огромным опытом и стальным характером. Когда поступил подтвержденный приказ на боевое применение ракет, Капитан отдал все необходимые в таком случае команды, твердой рукой повернул один из блокирующих ключей на пару с другим старшим офицером и принял потом доклады о выходе ракет из пусковых устройств от экипажа, который сработал, как и предполагалось, – точно и безупречно.

Минуту спустя он передал командование первому помощнику и спустился из центрального поста к себе в каюту. Где заперся, а после выставил на стол запечатанную фляжку коллекционного «Johnnie Walker Blue Label» за три с половиной тысячи долларов и чистый стакан, а рядом положил пистолет и свою форменную кепку.

Капитан много лет командовал «Делавером». Он прекрасно сознавал, какую фатальную мощь несет его корабль сквозь океан, и нисколько не сомневался в том, что по приказу всю эту мощь применит безо всяких рефлексий. В конце концов, это были цель и смысл его службы, а службу он выбирал себе сам.

Но не менее четко он понимал и другое.

Что По-Ту-Сторону, сквозь эти же глубины, идут похожие, только чужие, тяжелые атомные ракетоносцы, не меньшие по размерам и мощности арсенала. И на каждом, конечно, есть не менее опытный, решительный и верный долгу Капитан, который так же не дрогнет, поворачивая по приказу ключ на старт…

…А значит – уютный, обжитой домик в пригороде Вашингтона, скорее всего, уже разлетелся пеплом вместе с айвовыми деревьями в саду. Вместе с любимой женой, двумя маленькими дочерьми и стаффордом Макси, которые не смогут укрыться: от ТАКОЙ войны укрыться негде. Да уже и незачем.

Видит Бог: то, что Капитан ушел со своего судна не последним, стало единственным нарушением долга с его стороны.

Корабельный врач делал все, что мог, пока мог: складывал тела (самоубийство; последствие вооруженной драки; отравление технической спиртосодержащей жидкостью; травма, не совместимая с жизнью; ожоги четвертой степени; снова самоубийство…) в рефрижератор, педантично пополняя базу данных учетными записями. Потом начал помещать тела в продуктовый холодильник, по мере освобождения объемов. О похоронах по морской традиции речи не шло: для этого надо подняться на поверхность, а там, сами понимаете, хоронить пришлось бы всех подряд и сразу. Нет-нет, только через год-полтора-два, когда чуть спадет радиационный фон… Да и всегда остается надежда на земное погребение, чем черт не шутит?..

Врач сделал себе укол в приступе жестокой депрессии, когда единственный оставшийся в живых кок снова урезал на пятую часть паек, и без того мизерный, и теперь оставалось только ждать голодной смерти остатков экипажа.