Полдень, XXI век (январь 2011)

«Хотелось… немного любви»увидел психотерапевт и поморщился, но продолжил чтение: «В юности у меня было два друга, два бурных романа. Один, Тарас, это кличка такая, мой одноклассник, настоящий мачо. Потом Тарас связался с криминальным миром, торговал наркотиками и даже имел какие-то связи с сепаратистами, как говорят. А вторая моя любовь Костик, он был бесконечный романтик с гитарой в руках. Ах, какие стихи он мне писал. Какие у Костика были нежные руки… Костя меня бросил – ему, творческой натуре, было необходимо разнообразие. От Тараса я ушла сама, понимала, что если попаду на заметку в милиции, прощай мечты об университете».

Далее шла копия заказа на десимулянта, разрешение некоего К. М. Воронцова (вокально-инструментальный ансамбль «Черный Ворон», солист) использовать его ментограммы в коммерческих целях, с соблюдением анонимности. В мозгу Иванова загрохотали барабаны, на фоне которых визжала флейта, и раздался утробный рев: «Тебе нужна бомба, бомба, если ты не желаешь воскресать», мелькнул силуэт в черной коже. «Какая, к чертям, анонимность», с легкой завистью подумал Григорий. Воронцов явно зарабатывал на своих ментальных копиях не меньше, чем на своих песнях. А скорее всего, даже больше. Одна звуковая дорожка, купленная у официальных дилеров, стоила не дороже двух евро, а десимулянт на основе копии конкретного человека обходился… Иванов вздохнул и вернулся к файлу. Несколько секунд он с отвращением разглядывал жирный штемпель МВД на заключении банка «Иллюзивгейст». Психотерапевту вспомнилась сбитая недавно крыса-переросток – кишки повисли на кенгурятнике, он потом замучился отдирать. Григорий досадливо тряхнул головой – кому-кому, а вот сепаратистам он никогда не сочувствовал. Корявый росчерк поперек штемпеля гласил: «Разрешить по смертное использование психаматериала № 1-5673/32». Чиновник, завизировавший документ, явно не утруждал себя посещением уроков русского и литературы.

Иванов побарабанил пальцами по крышке стола, пытаясь отогнать вдруг нахлынувшее чувство беспомощности. Очевидно, безысходность отошла у клиентки на второй план; возникли проблемы в отношениях с десимулянтом, иначе зачем бы она записалась на прием? И что прикажете делать? Решение конфликтов в парах требует проведения совместных сеансов. Конечно, десимулянт явится, куда он денется… Но как с ним работать? И кто заплатит за сеансы? МВД? Григорий вошел в поисково-справочную систему «Фрейд», доступ к которой имелся у каждого уважающего себя психотерапевта. В системе содержались все труды по психиатрии, начиная от основоположников движения и заканчивая новейшими разработками. На них и была вся надежда.

Увы, она не оправдалась.

«Справочник по психологии синтур», единственный документ, в котором поисковик нашел совпадения, скромно сообщал: «Память о смерти обычно стирается перед воскрешением. Психика ничем не должна отличаться от психики реального объекта, с учетом индивидуальных особенностей, присущих объекту до физической гибели». Иванов ввел в строку поиска «совмещенные копии», и на экране раскрылась глава «Шизофрения», подраздел « Как следствие органических поражений».

Раздалась мелодичная трель.

– Войдите! – крикнул психотерапевт и нажал пиктограмму «Закрыть все окна».

Он приветливо кивнул Татьяне и махнул рукой в сторону шкафа. Белогурова принялась расстегивать крючочки на своем светло-зеленом плаще.

– Как ваши бандиты? – спросил Иванов.

Татьяна вздрогнула и выронила плащ. Ткань осела на пол с тихим шелестом. «Так и есть, – подумал психотерапевт мрачно. – У ее десимулянта острый приступ шизофрении».

– Как? – спросила Белогурова. – Вы тоже уже знаете?

– Собственно, я имел в виду Ростислава и Велемира, – сказал Иванов доброжелательно. – А вы о ком подумали? Да вы присаживайтесь.