Полдень, XXI век (ноябрь 2010)

Трусы пришлось выжимать по новой и сделать еще парочку глотков коньяка, закусив «Коровкой». Дмитрий по привычке оглянулся – куда бы бросить фантик от конфетки, и только сейчас посмотрел на лежавший рядом с ружьем «трофей». Цапля была не просто мертвой, у нее отсутствовала голова и часть шеи, а из оставшейся части на песок вытекла крохотная лужица крови.

Дмитрий застыл с открытым ртом. Он часто охотился и однажды умудрился с близкого расстояния отстрелить голову кряковому селезню. Но от Ольги до летящей птицы было метров двадцать пять. Разве что в патроне у нее вместо дроби была пуля. В таком случае, какая ж меткость нужна!

Он присел над птицей и, поискав, нашел несколько оставленных дробью ранок. Получалось, что кто-то отгрыз голову уже после того, как цапля была убита, пока он выжимался-грелся. Но кому понадобилась голова цапли?!

Дмитрий вскинул голову на послышавшийся неподалеку громкий всплеск и увидел расходящиеся по воде круги. Так могло плескаться только что-то очень крупное. Он инстинктивно потянулся к ружью, но вместо холодного ствола наткнулся на мокрое птичье тело и брезгливо отдернул руку. И тут же в голову пришла мысль, что если он задержится на этом островке надолго, то с голодухи, возможно, придется сожрать и эту дохлятину. Бр-р-р…

Схватив одностволку, Дмитрий решил все-таки обследовать остров – мало ли какая проходка обнаружится. Не обнаружилась. Со всех сторон почти у самого берега был заметный свал в глубину. И пусть даже там было всего по грудь, но и в летнюю жару Дмитрий не заставил бы себя путешествовать пешком по этим дебрям, а уж сейчас тем более...

Несмотря на то, что он постоянно двигался, в одних трусах и футболке было прохладно, и Дмитрий напялил на себя остальную одежду, пусть она и оставалась влажной. От нечего делать решил нарезать тростника, да побольше, чтобы если уж придется ночевать на острове, то не на песке, а на подстилке.

Подстилка получилась довольно толстой, и когда начало смеркаться, притомившийся островитянин устроился на ней полулежа с ружьем в руках и запасным патроном в верхнем кармане жилетки. Допил коньяк, закусив конфетой. Последней из двух...

***

Самохвалов никогда не представлял себе, что русалка может состариться. Какую бы ни читал он книгу, снабженную иллюстрациями, какой бы фильм или рекламный ролик ни смотрел, везде и всегда русалки выглядели соблазнительными молодыми красавицами с утонченными чертами лица, длиннющими шелковистыми волосами...

У этой густые шелковистые волосы тоже доставали до пояса, но вот лицо было как у самой настоящей карги: сморщенный лоб, крючковатый нос, впалые щеки, тонкие губы, косматые брови, из-под которых на него глядели круглые, как у птицы, глаза. На взгляд этих глаз Дмитрий наткнулся, как только проснулся. А проснулся из-за того, что что-то щекотало его шею. Щекотала его травинка, которую сидящая напротив старуха держала дряблыми, какими-то покоцанными пальцами с кривыми когтями. И грудь у нее была дряблая, и живот – отвисший. А вот ног у этого кошмара не было, вместо них – свернутый кольцом, раздвоенный на конце хвост, с морщинистой кожей, отчетливо видной в свете полной серебряной луны.

Дмитрия передернуло, на что карга широко улыбнулась, показав два ровных ряда зубов. Почему-то именно эти белоснежные зубы убедили Дмитрия, что он действительно проснулся.

– Молодец внученька-то моя, – с распевом проговорила старуха. – Вон какого удальца-рыболова охмурила.

– Внученька? – тупо переспросил Дмитрий.

– Оленька. Кровинушка моя.

– Но, как вы здесь о. ..– Дмитрий уставился на русалочий хвост.

– Как и ты – приплыла. Не по небу же прилетела, – старуха отбросила травинку себе за спину и так и оставила руку с обращенным на луну локтем, словно раздумывая, почесать спину или не стоит.

– Приплыла, чтобы помочь тебе выполнить просьбу моей внученьки. Чтобы ты не спал, а сторожил злыдню-цаплю и подстрелил, когда она вернется горевать над своей убитой подругой...

– Просьбу?! – на Дмитрия вдруг пахнуло запахом гнилой тины, и он тут же вспомнил, что сжимает ружье. – Да твоя внученька...

– Знаю, все знаю. Не со зла она с тобой такую несуразицу сотворила. Нужда заставила.

– Какая к черту нужда!

– Тише… спугнешь злыдню. Ты стрелять-то хорошо умеешь?

Дмитрий зажмурился и затряс головой в надежде проснуться, но, вновь открыв глаза, увидел перед носом протягиваемый русалкой гребень с редкими, но длинными и тонкими полукруглыми зубьями, который она, скорее всего, вытащила из волос.

– Вот. Этим ты будешь расчесывать мои волосы и внимать моей песне, ни для кого больше не слышимой. Песня прекратится, когда прилетит цапля, и тогда ты оставишь гребень в моих волосах и подстрелишь злыдню. Если промахнешься или только ранишь, не забудь про второй патрон. Если убьешь, а потом сделаешь все, как велела моя кровинушка, она свое обещание выполнит и заберет тебя отсюда.

– Да кому, то есть зачем, все это... – не закончив фразы, Дмитрий уставился на гребень, оказавшийся у него в руке, – хребет рыбины с острыми белыми ребрами.