Полдень, XXII век (Возвращение)

— А это что? — спросила она.

Около ящика лежал большой пакет, обклеенный пестрой бандеролью с рекламами различных кушаний.

— Это? — Женя растерянно уставился на пеструю бандероль. — Это, наверно, сырье и полуфабрикаты.

Шейла сказала со вздохом:

— Ну ладно. Понесли твои игрушки.

Ящик был легкий, и они втащили его в дом без труда. И только тут Женя сообразил, что в коттедже нет кухни. «Что же теперь делать?» — подумал он.

— Ну, что будем делать? — спросила Шейла.

Нечеловеческим усилием мысли Женя мгновенно нашел нужное решение.

— В ванную, — сказал он небрежно. — Куда же еще?

Они поставили ящик в ванную, и Женя побежал за пакетом. Когда он вернулся, Шейла делала зарядку. «Шекснинска стерлядь золотая…» — фальшиво пропел Женя и оторвал у ящика боковину. Машина УКМ207 «Красноярск» выглядела очень внушительно. Гораздо более внушительно, чем ожидал Женя.

— Ну как? — спросила Шейла.

— Сейчас разберемся, — сказал Женя бодро. — Сейчас я буду тебя кормить.

— Я тебе советую вызвать инструктора.

— Ни в коем случае. Беру эту машину на себя. Ибо сказано: «Проста в обращении».

Машина горделиво поблескивала гладкой пластмассой кожуха среди вороха мятой бумаги.

— Все очень просто, — заявил Женя. — Вот четыре кнопки. Всякому ясно, что они соответствуют первому блюду, второму, третьему…

— …четвертому, — подсказала Шейла вполголоса.

— Да, четвертому, — подхватил Женя. — Чай, например. Или какао.

Он опустился на корточки и снял крышку с надписью: «Система управления».

— Кишокто, кишок! — пробормотал он. — Не дай бог — испортится. — Он встал. — Теперь ясно, для чего четвертая кнопка: для нарезки хлеба.

— Интересное рассуждение, — сказала Шейла задумчиво. — А тебе не кажется, что эти четыре кнопки могут соответствовать четырем стихиям Фалеса Милетского? Вода, огонь, воздух, земля.

Женя неохотно улыбнулся.

— Или четырем арифметическим действиям, — добавила Шейла.

— Ладно, — сказал Женя и принялся распаковывать пакет. — Разговоры разговорами, а я хочу гуляш. Ты еще не знаешь, Шейла, как я готовлю гуляш. Вот мясо, вот картофель… Так… Петрушка… Лучок… Хочу гуляш! С последующей кибернетической мойкой посуды! И чтобы жир с тарелок превратился в воздух и солнечный свет!

Шейла сходила в гостиную и принесла стул. Женя, держа в одной руке кусок мяса, а в другой — четыре большие картофелины, в нерешительности стоял перед машиной. Шейла поставила стул возле умывальника и удобно уселась. Женя произнес, ни к кому не обращаясь:

— Если бы кто--нибудь сказал мне, куда кладутся продукты, я был бы очень благодарен.

Шейла заметила:

— Два года назад я видела киберкухню. Правда, она совсем не была похожа на эту, но, помнится, было у нее справа этакое окно для закладки продуктов.

— Я так и думал! — радостно вскричал Женя. — Здесь два окна. Справа, значит, для продуктов, а слева — для готового обеда.

— Знаешь, Женечка, — сказала Шейла, — пойдем лучше в кафе.

Женя не ответил. Он вложил мясо и картофель в окно справа и со шнуром в руке отправился к розетке.

— Включай, — сказал он издали.

— Как? — осведомилась Шейла.

— Нажми кнопку.

— Какую?

— Вторую, Шейлочка. Я делаю гуляш.

— Лучше бы нам пойти в кафе, — заметила Шейла, неохотно поднимаясь.

Машина ответила на нажатие кнопки глухим рокотом. На переднем щитке ее зажглась белая лампочка, и Шейла, заглянув в окно справа, увидела, что там ничего нет.

— Кажется, мясо приняла, — проговорила она с изумлением. Она не рассчитывала и на это.

— Ну вот видишь! — произнес Женя с гордостью.

Он стоял и любовался своей машиной и слушал, как она щелкает и жужжит. Потом белая лампочка погасла и зажглась красная. Машина перестала жужжать.

— Все, Шейлочка, — сказал Женя подмигивая.

Он нагнулся и вытащил из пакета тарелки. Тарелки были легкие, блестящие. Он взял две штуки, поставил их в окно слева, затем отступил на шаг и скрестил руки на груди. Минуту они молчали. Наконец Шейла, озадаченно переводившая глаза с Жени на машину и обратно, спросила:

— А чего ты, собственно, ждешь?

В глазах Жени появился испуг. Он вдруг сообразил, что если гуляш уже готов, то он должен был оказаться в окне слева независимо от того, были в нем тарелки или нет. Он сунул голову в окно слева и увидел, что тарелки пусты.

— Где гуляш? — спросил он растерянно.

Шейла не знала, где гуляш.

— Тут какието ручки, — сказала она.

В верхней части машины были какието ручки. Шейла взялась за них обеими руками и потянула на себя. Из машины выдвинулся белый ящик, и странный запах распространился по комнате.

— Что там? — спросил Женя.

— Посмотри сам, — ответила Шейла. Она стояла, держа в руках ящик, и, скривившись, рассматривала его содержимое. — Твоя УКМ превратила мясо в воздух и солнечный свет. Может быть, здесь лежала инструкция?

Женя посмотрел и ойкнул. В ящике лежала пачка какихто тонких листов, красных, испещренных белыми пятнами. От листов поднимался смрад.

— Что это? — растерянно спросил Женя и взял верхний лист двумя руками, и лист сломался у него в руках, и куски упали на пол, дребезжа, как консервная жестянка.

— Прелестный гуляш, — сказала Шейла. — Гремящий гуляш. Пятая стихия. Интересно, каков он на вкус?