Польдевская легенда

Бобислас, которому пошел двадцать восьмой год, сразу был зачислен в гусарский полк, стоявший на квартирах в городе Цствертсксте. Пылая отвагой, в своем доломане и меховом кольбаке, поскрипывая новенькой портупеей, бряцая четырехфутовой саблей, бившей его по икрам, он проникся сознанием своей исключительности и важности и возомнил себя храбрым защитником польдевской земли. Он еще и не нюхал пороху, война пока что оборачивалась для него только попойками, гульбой и кутежами, но, утверждая, что рано или поздно он сложит голову за добрых сограждан, Бобислас с каждым днем куражился над ними все больше. Не было в городе девушки, женщины, которую он не посмел бы оскорбить взглядом или прикосновением. Он преследовал и настигал их даже в церкви, даже под сенью домашнего очага, беззастенчиво запускал руку в кошельки запуганных отцов и мужей. Грабил прохожих на улице, заставляя их раскошелиться якобы ради защиты отечества. Девица Борбойе, до сих пор еще питавшая какую-то нежность к непутевому своему племяннику, отныне возненавидела его с пылом и рвением, на какие способна лишь добродетель перед лицом низменных пороков. Впрочем, эта ненависть, которую она считала одной из святейших своих обязанностей, не мешала нашему воину наносить тетушке визиты. Уже с угла улицы, на которой проживала старая барышня, он извещал о своем прибытии потоком кощунственной брани. Спотыкаясь, с грохотом волоча огромную саблю, задевая ею за мебель, он вместо приветствий изрыгал проклятия, икал, сквернословил и приказывал выкладывать денежки, да поживее! Если тетушка медлила, он до половины вытаскивал свою саблю из ножен и зачастую угрожал добродетельной деве, что разрубит ее надвое «до седла».

Наконец, после шести месяцев буянства и бражничания, гусара Бобисласа вместе с его боевым конем погрузили в вагон и отправили на поле брани. Добрые обыватели города Цствертскста облегченно вздохнули, и так велико было их ликование, что в день его отъезда незамеченными прошли даже отличные вести с фронта. Что касается девицы Борбойе, она как бы вновь родилась для жизни благостной и светлой. Читая свои молитвы, она вновь обрела детскую безмятежность, а в ночных сновидениях ей слышался шорох ангельских крыл.

Полгода протекло со дня отъезда Бобисласа. Польдевская армия успела познать превратности военной судьбины, когда в городе Цствертсксте вспыхнула эпидемия гриппа. Девица Борбойе одна из первых была поражена болезнью и встретила смертный час набожно и смиренно. Отказав имущество бедным своей округи и причастившись святых тайн, она умерла под утро в полном сознании и с именем божиим на устах. Когда эта весть распространилась по городу, все единодушно сошлись на том, что старая барышня нынче же вечером будет ужинать с ангелами в раю.

Прибыв к райским вратам, девица Борбойе увидела странное зрелище и поначалу ничего не могла понять. Подступы к раю были запружены воинскими частями, шумно продвигавшимися между двумя рядами женщин и мужчин, которые, сидя или лежа на обочинах дороги, провожали солдат безнадежно-мрачными взглядами. Девица Борбойе бодро семенила во фланге проходящей колонны, когда услышала, что ее окликают по имени. Повернув голову, она узнала среди людей, прикорнувших на дороге, нотариуса, чью жену некогда обесчестил Бобислас. Добряк, сошедший в могилу на две недели раньше девицы Борбойе, любезно поздоровался с ней, потом, иронически усмехнувшись, спросил, куда, собственно, она так спешит.

— Иду, — отвечала она, — держать ответ!

— Увы, — вздохнул нотариус, — для нас, для штатских, время держать ответ еще не наступило!

— Для вас, сударь, возможно, но что касается меня… Не вижу причин для задержки…

— Пораскиньте-ка умом и сразу все поймете! С тех пор как на границах Польдевии свирепствует война, здесь отдают предпочтение военным. Они проходят на небо безо всякой проверки, колоннами, по четыре человека в ряд, сколько бы ни грешили там внизу.

— Возможно ли? — пролепетала старая дева. — Но это ужасно!

— Видите ли, — сказал нотариус, — умершие за правое дело, безусловно, заслужили райское блаженство! Это полностью относится к нашим польдевским воинам. Они сражались за правое дело — с ними бог! Однако то же правило распространяется и на солдат Моллетонии… Правда, от нас это скрывали, но бог был и с ними тоже! Всех солдат, вместе взятых, великое множество, война же, боюсь, окончится не скоро. Сейчас воинская доблесть обеих сторон достигла высочайшего уровня, а генералы никогда еще не проявляли столько таланта. Трудно рассчитывать, чтобы нами, штатскими, занялись до конца войны. Хорошо еще, если наши досье не затеряются в этой суматохе.

Сначала девица Борбойе была удручена разоблачениями, которые сделал нотариус, но, поразмыслив, усомнилась в правдивости его слов. Конечно, при жизни его считали порядочным человеком, но он никогда не был ревностным христианином, а кроме того, прославился скупостью и чревоугодием. Не довольно ли этого, чтобы погубить душу? Миновав обширную эспланаду, пешие и конные солдаты, горланя песни, протискивались в сияющие райские врата.