Поле бесчестья

– Я понимаю, отец, – тихо ответил Юнг.

– Вот и хорошо. – Граф потрепал его по колену и переместил кресло поближе. – Начинай с самого начала и выкладывай все без утайки. А оправдания оставь для судей.

* * *

Зеленый адмирал note 6 Хэмиш Александер, тринадцатый граф Белой Гавани, взирал на младшего брата и наследника через разделявшую их снежно-белую скатерть, а хозяин апартаментов командующий Флотом Метрополии адмирал сэр Джеймс Боуи Вебстер угрюмо поглядывал на обоих гостей.

– Не могу в это поверить, – проговорил наконец Белая Гавань. Его собственный корабль не пробыл на орбите Мантикоры и часа, когда Вебстер «пригласил» его на борт своей «Мантикоры» к ужину. – Что дела плохи, я знал,. но из депеш Капарелли не следовало, что они плохи до такой степени!

– Хэмиш, отправляя последнее послание, то самое, с приказом о возвращении, он еще сам не знал, до чего худо все обернется, – сказал Вильям Александер, с почти извиняющимся видом пожимая плечами. – Потеря Уоллеса с компанией для нас неожиданностью не стала, но мы никак не думали, что Ассоциация консерваторов подпишет соглашение с оппозицией.

– К черту ассоциации и оппозиции, Вилли! Мы должны нанести по флоту хевенитов решающий удар, причем немедленно, пока у них царит полнейший раздрай. Представь себе, когда я двинулся на Челси, они не сделали ни единого выстрела. Но стоит им обрести почву под ногами…

Граф не закончил фразы, а его брат пожал плечами.

– Хэмиш, нам приходится рассчитывать только на перебежчиков из других партий. Герцог, чего не было уже полвека, раздает посулы направо и налево, но оппозиция пока держится. Полагаю, либералы и вправду уверовали в то, что в Народной Республике осуществляются реформы. Что же до прогрессистов, то хотя сами Серый Холм и леди Декро едва ли верят выдумкам насчет скорого самоуничтожения хевов, если оставить Республику в покое, рядовых членов партии они в этом вполне убедили.

– Но ведь это же чушь, Вилли! – воскликнул Вебстер и сердито, так что кофе выплеснулся через край, поставил чашку на стол. – Черт побери, неужто никто из них не учил историю?

– Никто! – заявил Вильям, чье нарочитое спокойствие не скрывало бушующего гнева. – Они считают, что история не имеет ни малейшего отношения к нынешней политике.

– Идиоты! – взорвался Хэмиш. Он поднялся из кресла и, практически, пробежал кругом кабинета – События в Народной Республике словно списаны с учебника. Прежнее правительство уже несколько десятилетий дышало на ладан, и военная неудача обусловила его падение. Но нынешний Комитет Общественного Спасения – это совсем другой зверь. Что бы там ни долдонила их пропаганда, они никакие не реформаторы, а сторонники гораздо более жесткого курса, чем прежний. Твои собственные источники сообщают, что эти мясники уже успели расстрелять больше дюжины адмиралов. Если мы не прихлопнем их, пока они не оперились, скоро нам придется столкнуться с опасностью вдесятеро большей, нежели представлял собой Гаррис с его приспешниками.

– Но, обезглавив армию, они тем самым предоставили нам определенное преимущество, – попытался возразить Вильям, словно убеждая себя в том, что нет худа без добра.

Его брат громко фыркнул.

– Вилли, ты не читал про Наполеона?

Александер-младший покачал головой, и Белая Гавань усмехнулся:

– Этот малый создал армию, завоевавшую большую часть Европы, превратив лейтенантов и сержантов – даже капралов! – в полковников и генералов. В его войсках говорили, что каждый солдат носит в своем ранце маршальский жезл, что устранение старого режима открывает для каждого возможность достичь любых высот. Что ж, старых Законодателей уже нет, а это означает высвобождение кучи вакансий. Конечно, сейчас в хевенитском флоте сумбур, но все, что им нужно, – это сформировать ядро нового офицерского корпуса из людей, перед которыми открывается возможность возвыситься благодаря личным заслугам.

– И это не говоря о другом мотивационном факторе, – заметил Вебстер. Вильям взглянул на него, и адмирал пожал плечами. – Я имею в виду принцип «со щитом или на щите». Успех будет вознаграждаться, но всякий, кто разочарует новый режим, составит компанию Парнеллу.

На лице адмирала появилось выражение сожаления, и он вздохнул.

– Этот человек был моим врагом, и я ненавидел систему, которую он представлял, но, черт побери, он заслуживал лучшей судьбы!