Поле битвы – душа

После посещения Люцифера я узнал, что дьявол есть. То есть, я не то чтобы поверил в него, я просто убедился в его существовании. Даже появилось желание нарисовать его, хотя рисовать я абсолютно не умею. И ведь получилось. Карандашом – черно-белый рисунок. Он удивительно напоминал булгаковского Воланда – «мой» Воланд получился во фраке, на фоне московских высоток, правда, лишённый приданного ему Булгаковым обаяния. И это тоже не совпадение. Это еще один кусочек Мозаики – с романом Булгакова «Мастер и Маргарита» у меня сложатся особые отношения. Рисунок этот я «на всякий случай» засунул в глубь архива, под самый потолок накопившихся бумаг, ещё не догадываясь, какую силу может нести такая «икона». Раз в несколько лет рисунок попадался мне на глаза, порвать его не поднимались руки – это было единственное, что я нарисовал в своей жизни. И только когда мистические испарения моей Мозаики начнут пропитывать материю, в которую с рождения было завернуто пишущее эти строки существо, уплотняя её страхом и проявляя на ней изображение, далекое от задуманной Богом идиллии, рисунок будет порван на клочки и спущен в унитаз.

Зная наперёд, сколь многого можно было бы избежать простым нажатием ручки. Мы часто не догадываемся, что унитаз гораздо нужнее, чем рог изобилия.

Убедившись в существовании дьявола, я, тем не менее, продолжал оставаться атеистом. Нет, я догадывался, что раз так много о Боге говорят и пишут, то вполне вероятно, «что-то там, где-то там, возможно и есть». Но вот потребности в Боге у меня не было. Как так может быть после встречи с дьяволом, спросите вы, и я честно отвечу: не знаю. Могу только предположить, что способность засовывать при опасности голову в песок свойственна не только страусу, но и отдельным представителям вида homo sapiens.

Вместе с тем, это был период увлечения теософической литературой и откровениями мистиков. Блаватская, Гурджиев, Бхагаван шри Раджнеш, мистические практики даосизма, чань-буддизма и суфизма. Тогда это была запрещенная литература, «доставаемая из-под полы». Если везло, то это был читаемый второй или третий экземпляр из-под копирки печатной машинки, а не седьмой, на котором приходилось почти угадывать буквы. Все это перемешивалось в моей голове интеллектуальной мастурбацией, оргазмируя ложными ощущениями постижения сокровенных тайн Вселенной.

Помню, как сильно меня напрягла одна прозвучавшая где-то легенда, поначалу, не задержавшись, прокатившаяся по сознанию фантомом. Но потом я почувствовал, что она во мне зацепилась, и фантом стал обрастать плотью вероятности. Легенда гласила о том, что только пятнадцать процентов из живущих на Земле людей обладают душой, продолжающей жить после смерти человека. Остальные восемьдесят пять процентов – фон, материал для самореализации настоящих пятнадцати процентов человечества, катализаторы для алхимических превращений в душах подлинных людей. И я припомнил слова знаменитого мистика Гурджиева: «Душа – это цель всех религий, всех школ. Это только цель, возможность – это не факт». Помню, что задался вопросом: если реинкарнация – переселение душ – существует, и души людей находятся в неком круговороте, а человечество увеличивается «в арифметической прогрессии», то откуда появляются новые души? И появляются ли? Или легенда права?

Вот пример, как необычная, эпатирующая мысль, книжный авторитет мистика и математика, посягающая на божественный промысел, могут создать взрывоопасный коктейль глупости, мастурбирующей в самой себе. Вероятно, так и возникают секты.

Примерно таким методом подборки я строил в собственном сознании различные концепции и выбирал из них те, которые казались мне наиболее «правильными» и уютными для меня – «постигающего истину».

Мне повезло, что я никогда не относился серьезно к своим интеллектуальным играм. Позже одной из моих любимых фраз, которым суждено сопровождать меня по жизни, станет призыв папы Иоанна ХХIII: «Никогда не принимайте себя всерьез!».

* * *

Забегая вперед, сообщаю, что дальнейшее повествование сопровождается картинами моего близкого друга, уже открывшего Двери посмертия, – русского художника Николая Владимировича Юдина. На протяжении своей жизни он создал цикл-мистерию картин «Арканы Таро» – часть из них и некоторые другие его полотна поддерживают мою историю.

АРКАНЫ ТАРО

Арканы Таро – древнее знание, уходящее в глубь веков и сохранившееся в виде Древней Традиции. Через искусство в образно-символической форме Арканы передают квинтэссенцию знаний и представлений древних цивилизаций о жизненном пути человека. Таро, начиная с XVI века, стало утилитарно использоваться человеком в качестве карт для гадания. Но многие выдающиеся умы открывали для себя в Таро неисчерпаемый источник мудрости и считали, что Таро принадлежат «сфере божественных вопросов философии». Для того, чтобы проникнуть в глубинный уровень заключенной в Арканах информации, нужен труд равноценный труду проживаемой жизни, но жить необходимо осознанно, чем далеко не каждый из нас может похвастаться.