Поле боя – Пекин. Штурм Запретного города

– Да, но ведь те войны и велись, чтобы не было больших жертв, концентрационных лагерей и газовых камер.

– Миллионные армии, всеразрушающее оружие, ну а как быть с простым человеком. Простой пехотинец, который идет в штыковую с «трехлинейкой» или бросается под «Тигр» с бутылкой «молотовского коктейля», он кто? А, Павел? Человек или боевая единица?

– А вот это, Артем, он решает сам. Война – это искусственный тотальный катаклизм, который никого не обходит стороной. И лишь от тебя зависит, дашь ты себя уничтожить или противопоставишь свою волю чуждой агрессии.

Рахимов кивнул:

– Ты прямо мысли мои читаешь. Я только об этом думал.

– Простая экстрасенсорика, – усмехнулся Павел Волк. – Да, я ж тебе самого главного-то не рассказал!

– Да ты что! И что она?

– Спасибо за новость, Паша! Порадовал. С меня коньяк «Георгиевский».

– Пять звезд, – кивнул старый друг. – Знал бы ты, Игорь, что сейчас на Земле творится…

– А что?..

– В этой войне мы сами себя победили. Ведь раньше как было? Индустрия развлечений, нерентабельная нефтяная энергетика, войны за доступные запасы ресурсов. И уже не США, а транснациональные корпорации поглощали людей вместе со средой их обитания, превращали молодежь в обывателей, жрущую, пьющую и трахающуюся, извини за выражение, толпу. Редкие и слабые голоса здравомыслящих людей, у нас и на Западе, звучали все реже. Научный прогресс свелся к компьютерным спецэффектам, химия – к миллиону разных чистящих средств, медицина – к силиконовым сиськам и задницам. Потребительский рай для одноклеточных двуногих амеб.

Но вот пришел страшный и непонятный враг из неизведанных пространств космоса. И вся эта дотоле стройная и самодостаточная, на первый взгляд система, рухнула, как карточный домик. Но еще остались те немногие, кто мог мыслить глобально, кто рвался к звездам и к атомным глубинам Мироздания. Те, кто был готов променять наркотические «радости» дискотек на свободу ветра, поющего в стропах парашюта. Все это время, когда толпа пила и жрала, они работали, изобретали, строили, тренировались. Порой вопреки всем остальным, которые считали таких одиночек сумасшедшими и опасными для «благополучного» общества. И теперь эти одиночки резко выросли в цене. А самое главное – им дали возможность творить. Мир буквально взорвался сверхновыми технологиями, фантастическими проектами, невообразимыми перспективами. А иначе, как ты думаешь, можно построить боевую орбитальную станцию за три месяца? Посмотри, Артем, – вращающийся жилой блок с низкой гравитацией проносился как раз мимо космической верфи, где в безмолвном пространстве космоса вспыхивали светлячки сварки на махине космического крейсера. Рядом скользили по тросовым трассам грузовые кабины гравитационных лифтов. Полыхнули дюзы отчалившего от стыковочного узла «космического челнока».

– Да-а… – протянул Артем Рахимов, вглядываясь в знакомую до мелочей панораму космического города-крепости.

– И это все – овеществленные мечты тех самых «сумасшедших» независимо от возраста – и убеленных сединами академиков, которые падали от голода в девяностые годы развала и разврата, но не уходили от чертежных досок. И молодых пилотов-лейтенантов, которые подали в суд за то, что их после окончания Харьковской Аэрокосмической Академии сразу же отправили в запас, и молодые и талантливые инженеры, изобретатели, да и просто мечтатели. Вот на что способна мечта.

Внезапно его речь прервали взвывшие сирены тревоги. «Тревога! Тревога! Экипажам аэрокосмических истребителей собраться в пусковых блоках!»

– Извини Павел, мне пора, – делая огромный прыжок к входному люку модуля, сказал новоиспеченный командир звена аэрокосмических истребителей.

Он стремительно летел по переходам станции к пусковому блоку. Хорошо, что в других отсеках «Мира» была невесомость. В отсеке боевого управления уже собрались почти все экипажи.

– Обнаружена групповая цель, предварительно «черные треугольники», – сказал офицер поста управления.

– Дежурное звено? – деловито осведомился майор Артем Рахимов, влезая в полетный скафандр.

– Доложило о сближении, в бой пока не вступают.

– Ну и правильно, – полковник поймал висящие в невесомости конверты и «флешку» и затолкал в нарукавный карман скафандра. – Вернусь – прочитаю.

– Что? – не понял офицер.

– Экипажи – по машинам! Старт через шестьдесят секунд.

– Есть!

Привычно прошла череда предстартовых операций, раскрылись массивные люки стартовых шахт. Артем Рахимов захлопнул поляризованный лицевой щиток гермошлема.

– Поехали!

Глава 21

ГОРОД – «РАСКАТАТЬ»!

Операция «Удар кинжала» не удалась – по крайней мере, в ее первоначальном значении. Но для русских воинов это не беда – им привычнее орудовать не ножом, а булатным мечом во многочасовой сече. Итак – «иду на вы»!

Было откровенно жалко разрушать столицу Китая, полную величественных памятников старины: буддийских храмов, пагод, скульптур, старинных зданий. Все ж русские не были варварами.